Хроники былого и грядущего
Шрифт:
Это глупо, недальновидно и попросту опасно. Я «Пророк», я «сверхчеловек», владеющий божественными силами. Мало того, гениальный полководец, отлично контролирующий земли и людей, налаживающий порядок и позволяющий региону процветать. И, одно из самых главных качеств — пока что не стремящийся его «подсидеть». Нет-нет, пока мне этого не надо. А раз так, то Тайвину банально не выгодно, с какой стороны не посмотри, пытаться меня устранять. Что он от этого получит? Ага… почти ничего. А что потеряет? Хех, вот тут уже хоть список составляй.
Не-ет… такого как я нужно держать максимально близко, а потому
Остаток вечера был посвящён мне, а потом и проекту банка, который позволил немного снизить накал страстей, вокруг «божественности» моей персоны. К счастью, все вопросы о магии я сумел отсечь. К ней доверия у людей как раз-таки нет.
В Утёсе гостил почти три недели. Это время было посвящено многим вопросам и я стал замечать, что отношение ко мне действительно поменялось. Это было не очень заметно, но мой взгляд отмечал такое с лёгкостью. Уважение и почтение, вот что я там видел. Теперь моё мнение было не просто советом, который стоило изучить, это был знак, тот момент, на который стоило обращать внимание, который играл важную роль и что нельзя было игнорировать.
Хорошо. Выводы были сделаны и сделаны правильно. Из разряда ценных вассалов и друзей, я перешёл в категорию ключевых союзников.
Когда Тайвин засобирался обратно, в Королевскую Гавань, а я — в привычный мне и давно ставший родным Небесный Щит, и «любимой» стройке Новиграда, то получил ещё одно письмо, заставившее поторопиться. Вернулся Талберг Хьяндл. И он был не один…
К счастью, «им» хватило ума не привлекать внимание, играя роль простых торговцев. Но всё-таки нужно проследить, дабы не пошли слухи. Только-только «отмылся», что не имею никакого отношения к магии, как тут на тебе!
— Представь нас, — говорю я на валирийском и делаю слабый жест рукой в сторону трёх мужчин, стоявших за его спиной. Один из них был в маске, но все без исключения одеты в чёрные, длинные балахоны с капюшоном, почти полностью скрывающих тело. У каждого в руках был… посох? Жезл? В общем, предмет. У всех он был разным, но отличался искусностью и украшением. Кто-то вставил в навершие переливающийся камень, кто-то едва уловимо светящуюся подвеску, а кто-то искусно вырезанного ворона.
— Господа, — бросил Талберг взгляд на троицу, — высший маг Ишпакай и его ученики: Мадий и Скилур.
Они кланялись, когда называли имена, одновременно снимая капюшоны. Все, кроме того, что был в маске. Его звали Ишпакай. Лысый — Мадий, и Скилур, который «обычный».
«Ученикам» было порядка сорока лет. Их взгляд был цепким, холодным и немного пустым. У лысого Мадия на голове была татуировка, чей смысл был мне непонятен. Да и не мог я в своём положении, сидя на троне, детально её изучить.
Зал, где мы вели общение, был полностью пуст. Лишь преданные мне стражи, абсолютные фанатики, готовые на что угодно ради своего «Бога». Они были нужны скорее для приличий и впечатления, чем на самом деле. Если с «магами» не справлюсь я, то не справится никто.
Но с другой стороны, имей они реальную силу, то повелевали бы миром, а не прятались по углам, верно?
—
— Ты не лорд Арвинд Моустас, — заговорил Ишпакай, — чужое место. Незваный гость этого мира.
Я нахмурился, прекрасно понимая, о чём он говорит. «Небесная стража» заметно напряглась, а Хьяндл осторожно начал отходить назад.
— Ты не ответил на мой вопрос, колдун, — поднимаюсь с трона и подхожу ближе, вставая напротив него, — обучишь меня магии или нет?
Его глаза не были видны мне из-за капюшона, а маска скрывала все движения лица.
— Нет, — спокойно произнёс Ишпакай, отчего я едва не завис в ступоре. В чём тогда была цель этого посещения?!
— Зачем же вы прибыли сюда, господа? — скрестил я руки на груди, — себя показать? На других посмотреть?! — внутри меня пылал с трудом сдерживаемый гнев. Во время пути я представлял… многое, очень и очень многое, а по итогу ничего не получил? Настоящие ли они вообще маги?!
— Даже пожелай я обучить тебя, — шагнул ближе Ишпакай, встав прямо напротив, — наша магия слаба в этом месте. Здесь правит холод, оборотни и «Дети Леса». Их сила чужда Краю Теней и Пепельной реке.
Мужчина приподнял руку, раскрыв свою ладонь. Она была изрезана чёрными, шевелящимися линиями, отчего тени в зале, буквально на миг, всколыхнулись, съёжились и тут же вернулись в прежнее состояние.
Всё же что-то умеет. Значит, я был прав. Магия… существует! Я должен к ней прикоснуться! И плевать, что будет слабой. Кто, если не я, сумею её познать?!
Кладу руку на его плечо, опасно близко к шее. Маг был худым и щуплым, ладонь легко ощутила кости его предплечья.
— Тени можно организовать, добавив света. А сейчас… — начал давить я взглядом. Пока лишь им. — Научи.
— Свет горит для тебя, — произнёс он. — Я давным-давно живу во тьме.
Мужчина снял капюшон и маску, показав мне бледное и безглазое лицо. Провалы были черны и темны, а бледная кожа столь натянута, что казалось, лопнет от любого прикосновения. Невольно делаю шаг назад, сосредоточенно прищурившись.
— Ты пришёл в мир, — слетело с его сухих губ, — и увидел, что местные люди не ровня тебе, чужак. Их знания — крохи, по сравнению с тем, что были даны тебе. Даже самые великие из них были подобны детям.
Полоски тени заплясали на поверхности каменного зала и стенах.
— Им свойственно верить в то, во что верили их отцы, — продолжал маг, обратив на меня тьму своих пустых глазниц, — желать того же, чего желали родители… Люди подобны воску, вылитому в форму, их души формируются обстоятельствами. Почему у септона не рождаются рглорианцы? Почему дети Штормовых земель верят в Семерых, а не в Утонувшего бога? Потому что их истины уже сделаны. Они обрели форму по воле конкретных, совершившихся обстоятельств. Если ребёнок растёт среди знати, он будет лордом. А среди крестьян — останется чернью… Раздели его надвое, и он убьёт себя, в попытке понять, кем же является на самом деле.