Хроники былого и грядущего
Шрифт:
— Слушаюсь, Ваше Высочество! — вытянулся рыцарь.
Едва сумев натянуть на лицо улыбку, Рейгар попрощался с Лианной, сообщив, чтобы ни о чём не волновалась, после чего взял десяток солдат и своего верного гвардейца, да отправился в сторону столицы. Нужно было спешить!
Предпочитал принц ехать по землям Простора, которые были более дружелюбны к представителям Тарагариенов — не то, чтобы он всем и каждому раскрывал свою фамилию, но тем не менее. По дороге Рейгар также не снимал капюшона, буквально нутром ощущая, как важна анонимность в нынешней ситуации.
Встав
— Плохой знак, — кивнул принц на толпу беженцев, стремящихся попасть в город, — неужели мы что-то пропустили?
— Город стоит и над ним всё ещё парит трёхглавый дракон, — пошутил Дейн, — значит, самого плохого ещё не случилось. Мы не прибыли к концу войны.
— Хотелось бы в это верить, — вздохнул Таргариен.
На воротах его быстро признали, сразу же поклонившись. Про городскую стражу парень также никогда не забывал, так что преданность этих людей порадовала юношу.
Стремительно добравшись до Красного Замка, Рейгар застал там… спокойствие. Может, он слишком накрутил себя? Может, мятеж уже подавили?
Не сбавляя шага, принц дошёл до покоев мастера над шептунами и с ехидной улыбкой отворил дверь. Как он и ожидал, расписание евнуха не поменялось. Час дня — обед.
И толстяк любил проводить его в одиночестве, крайне редко «радуя» других придворных своим присутствием на общем застолье.
«Шпион должен быть незаметным», — говорил в таких случаях Варис.
— Мой друг, какая радость застать тебя на месте! — воскликнул Рейгар, делая шаг в сторону поперхнувшегося Паука, — не скучал?
Парень подсел на край стола евнуха и подцепил лимонное пирожное.
— А ты сладкоежка, — хмыкнул он.
— П-принц Рейгар! — встрепенулся Варис, — вы вернулись! Какое счастье! — но противореча своим словам, Паук подскочил и сделал шаг в сторону, а не ближе, — как будет рад ваш отец, а…
Таргариен обнажил кинжал.
— Ты думал, что я ничего не узнаю? — продолжил улыбаться он, — но пришла пора умирать, мерзкое ты насекомое.
— Запад поддержал мятеж! — торопливо протарахтел он, — Ланнистер и Моустас, с поддержкой Баратеона, разбили двадцатитысячную армию Коннингтона! Убили его и вашего друга, Майлса Мутона. Это произошло у истока Черноводной, в Каменной Септе, всего два месяца пути до столицы, если считать ход пеших солдат!
Рейгар вздрогнул и отступил.
— С Севера идёт двадцать шесть тысяч воинов, из Долины — восемнадцать тысяч. С Речных земель, у Талли уже есть семь тысяч, но он не обошёл даже половины. Штормовой Предел всё ещё не взят, Тиреллы осадили замок с суши и моря, но не спешат начинать штурм, выжидают. Дорн и Железные острова и вовсе лишь смотрят на всё со стороны!
Принц прикрыл глаза и глухо выругался.
— Кроме того, ныне мёртвый десница Коннингтон полностью оголил всю территорию Королевских земель. Войск осталось крайне мало, готовится лишь ополчение, но в прямом столкновении у них попросту нет шансов.
— Значит Простор, Дорн, может быть Железные… нет, последние точно встанут за Ланнистеров. Сука! Очень уж вовремя провели
— Не успеете, — пожимает плечами Варис, — пока дойдёт письмо и найдётся подходящий отряд, пока они доплывут до наших берегов… Это минимум пару месяцев. А если брать реальный срок — все четыре или даже пять.
Паук немного помолчал.
— Я мог бы вам помочь, мой принц. Да, у нас были не лучшие моменты совместного быта. Но после того, что сделал ваш отец, король Эйрис, я понимаю, что был не прав, когда поддержал его. Сейчас, в этой тяжёлой ситуации вам нельзя оставаться без разведки, вы не выиграете без меня…
Евнух не успел договорить, ведь стремительный рывок Рейгара оборвал его жизнь.
«Принц-дракон» смотрел на окровавленный кинжал в своей руке и улыбался.
— Простить тебя, после того, как ты похерил весь мой план? — мягко говорил он, смотря в застывающие глаза Вариса, наполненные удивлением, — если бы не твои убийцы, я бы уже повелевал страной. И Запад был на моей стороне, и… — Таргариен махнул рукой, — нет смысла это обсуждать.
Рейгар повернулся в сторону окна и подошёл ближе, посмотрев на море. На миг его охватило желание наплевать на всё и уехать в Эссос.
— Где-то там прячется мой брат, — ухмыльнулся он, — я бы забрал Лианну, мать…
Он встряхнул головой.
— Мечты… к тому же, я так и не узнал точное местонахождение Визериса, — принц покосился на труп евнуха. — После победы над мятежниками, я приду за твоей головой отец, во главе своей армии. Уж теперь-то никто не будет против того, чтобы я её снял.
Глава 43
Потерянное письмо
«Сын мой. Сейчас, когда я пишу эти строки, тебе уже исполнилось десять. Не знаю, когда ты прочтёшь их, и прочтёшь ли вообще — ведь пишу я их в городе Иббише, осаждённом дотракийской ордой, в последнем оплоте иббенийцев на континенте — за минуты до боя, который скорее всего станет для нас последним. Уже долгое время я откладывал эту исповедь, но теперь, когда смерть дышит мне в лицо, пришло время взяться за перо.
Не сомневаюсь, что в нашем почтенном семействе имя моё либо покрыто позором, либо предано забвению. Меня называют трусом и предателем, бросившим родину и семью. Что же, мне это безразлично. Я не считаю себя в долгу перед домом Рисвеллов — дав мне жизнь, они забрали у меня детство и юность, любовь и дружбу, радость и счастье. Им я не должен ничего. Но тебе, — тебе, сын мой, я задолжал правду.
Я никогда не любил твою мать, а она не любила меня — браки между знатью не заключаются по любви. Когда лорд, что с Севера, что с Запада, Простора или любого иного региона, произносит слово «любовь», он имеет в виду «повиновение». Твой прадед, во имя «любви» к родине и семье, приказал мне «полюбить» эту женщину — и я повиновался, к своему и её горю. Я тешил себя надеждой, что наш союз останется бесплодным, ибо знал: и тебе я не смогу дать ничего, кроме такой же суровой северной «любви», что выражает себя окриками и розгами.