Хроники черной луны
Шрифт:
– Конечно.
Мы попрощались со стариком и прошли в свою комнату. Утомленный дорогой шаман завалился спать. Я же не мог уснуть. Во мне кипела энергия, хотелось прямо сейчас идти в храм и, разрывая всех охранников голыми руками, добраться до жреца. Умывшись холодной водой, я успокоился. Послонявшись по дому, все-таки решил сделать один визит.
В середине дня рынок рабов кипел. Кричали покупатели, истошно вопили продавцы, рекламируя свой товар. Где-то спорили из-за цены, где-то спорили просто, чтобы поспорить. Понравившихся
Давешнего торгаша я в этот раз нашел у его клетки. Толстяк рекламировал товар противным визгливым голосом, тыча грязной пятерней в раба, о чьих мнимых достоинствах он в данный момент врал. Покупателей возле клетки было немного. Завидев меня, торгаш неискренне обрадовался.
– О, господин жрец, рад вас видеть.
– Что-то не вижу в твоих глазах радости.
– Он смутился, и маленькие его глазки забегали в поисках, куда бы увильнуть от столь нежеланного покупателя. Не давая ему возможности испариться, я по-дружески приобнял его за плечи.
– Пойдем, есть деловой разговор.
– Хорошо, я всегда с радостью.
Мы отошли за выпирающий как гнилой зуб кусок не до конца разобранной носовой надстройки. Она скрыла нас от заинтересованных взглядов слоняющихся по палубе людей. С воды же нас заметить было сложно - высокий борт перекрывал обзор. Загнав торгаша в угол между стеной надстройки и бортом, я облокотился на груду ящиков – покалеченная нога до сих пор побаливала.
– У вас ко мне какое-то дело, господин?
– Загнанный в тупичок толстяк елозил и заламывал руки. На низком лбу выступили огромные тяжелые капли пота. Боялся он храма. Что-то было не так в его темной душонке. Знать бы что.
– Да. Мне нужен раб.
– Еще один? Тоже черный?
– Угу. Именно черный.
– Очень, очень жаль, господин, но не осталось ни одного. Всех что были, выкупил храм. Да вы и сами об этом должны знать.
– Он не врал, это было видно по вылезшими из орбит глазам.
– Мне нужен необычный черный раб. Мне нужен мертвый черный раб.
– Мертвый? – От усилий хоть что-то понять он даже перестал бояться.
– Угу, мертвый. Но свежий.
– Но откуда?
– Глазки его опять забегали, выдавая ложь с потрохами.
– А мне без разницы откуда.
– Достав из мешка на поясе горсть золотых монет, я бросил их под ноги. Торгаш как голодная собака упал на колени, заметался по палубе, выискивая раскатившиеся желтые кругляшки. Собрав все, сел, прижав их к груди. Я наклонился к его обезумевшей от вида золота роже.
– У меня будет мой раб?
– Да, господин. Непременно, господин.
– Ну, вот видишь. Сразу все и нашлось. Куда вы выкидываете мертвых рабов?
– Сваливаем
– А что же вы их до смерти то морите, продали бы по дешевке.
– Морда торгаша расплылась в идиотской улыбке.
– Дак ведь зачем самим себе цену то сбивать.
– Гнить вам всем после смерти на черной луне, живодеры. Слушай. Все тело мне не нужно, только кисти рук. И найди посвежее, чтобы не сильно разложились.
– Хорошо, господин.
– Взгляд его прояснился, золотое опьянение отступало.
Спрятав монеты в кожаный мешок висящий на груди, а мешок под грязную тунику он поднялся на ноги.
– Вы идите в свою лодку, я вам все принесу.
– Хорошо. Я подожду.
В лодке я просидел довольно долго, и уже стал сомневаться, не надул ли меня случаем толстяк. Но он развеял мои сомнения, появившись на лестнице. Я высунулся из-под полога и подозвал его, помахав рукой. Забравшись в лодку, он протянул мне грязный, заляпанный чем-то черным мешок.
– Вот, все как вы просили.
Я молча развязал спутывающую горловину веревку и высыпал содержимое на лавку. Пять штук черных обрубков вывались неровной кучкой.
– Я принес не пару, а побольше, мне же не жалко.
– А чего они местами поедены и разбухшие какие-то?
– Дак, у нас там рыбки завелись. В воде же трупы храним, чтобы не воняли.
Я сгреб все обратно в мешок, завязал.
– Все, убирайся с моей лодки. И забудь обо мне. Мы с тобой никогда прежде не виделись. Ты понял?
– Конечно, господин, конечно.
– Он выкатился на палубу и, не оборачиваясь, побежал к лестнице. Я же показал лодочнику, что мы плывем домой.
Мумр до сих пор спал. Я поставил мешок ему на грудь и легонько ткнул ногой в бок.
– Просыпайся, тебе подарок.
– Мумр открыл один глаз, повертел им осматриваясь. Увидев мешок на груди, открыл оба.
– Подарок стоит того, чтобы я просыпался?
– Мне кажется да. Смотри сам.
Мумр сел, сладко потянулся позевывая. Потом развязал тесемки и высыпал содержимое прямо на постель. Глаза его медленно переползли на лоб.
– Где ты это взял?
– Места надо знать.
В отличие от меня шаман обрубками ничуть не брезговал. Осмотрел каждый, обнюхал, поскреб сморщенную кожу.
– Ну, как? Подойдет?
– Сложно сказать. Больно попорченные. Могут не прижиться.
Выбрав два, на мой несведущий взгляд не самые лучшие, запихнул их обратно в мешок. Выглянув в коридор, позвал слугу.
– Эти - он показал старику привратнику на раскиданные по кровати черные ладони - выбрось, без разницы куда. Мешок - он демонстративно потряс им - положи в холод. Испортятся - хозяин шкуру с тебя спустит. Понял?
– Понял. Не из дураков.
– Старик сгреб все в подол туники и вышел. Мумр заметался по комнате.