Хроники Дерини
Шрифт:
Вопросов не было. Арилан взял за руки Дункана и Келсона и склонил голову. Тут в палатку ударил ветер, пламя свечей покачнулось, и в этот момент белое сияние возникло вокруг головы Арилана. Оно увеличивалось, бросая малиновые и зеленые отсветы, и трое других Дерини лишь вздрагивали — столь могучая сила вырывалась из их тел и сознаний.
Всех присутствующих окутал туман; в мерцающем свете он собирался во всё расширяющиеся струи. Вдруг ослепляющее сияние заполнило всю палатку и сразу исчезло. Келсон вскрикнул, Морган был близок к обмороку, и Дункан не сдержал стона. Но все уже кончилось, и белый свет тоже пропал.
Когда четверо Дерини открыли глаза, каждый из них почувствовал
— Я знаю, как вы устали, но перед уходом хочу попросить вас еще об одном одолжении. Опеки должны защищать всю палатку. Вы все изнурены, и когда я вернусь за вами, Келсоном и Дунканом, хорошо бы оставить остальных под защитой. Они наверняка проспят до полуночи и не смогут в случае чего защитить себя.
— Я понимаю.
Устало улыбнувшись, Морган поднялся и развел в стороны руки, ладонями вверх. Он тяжело вздохнул, собираясь с силами, и тихо начал произносить новое заклинание. Руки его при этом двигались так, словно он отодвигал невидимый барьер. Когда паутина света Опеки легла на стены шатра, он повернул ладони вниз и опустил руки.
— Это все? — устало спросил он.
Арилан кивнул и подал Келсону и Дункану знак, чтобы они помогли Моргану выйти из восьмиугольника.
— Я буду здесь через десять минут, не позже,— сказал он, становясь в центр фигуры.— Тем временем, Дункан, вы с Келсоном помогите Аларику восстановить силы, насколько это сейчас возможно. Вы, однако, и сами должны быть готовы идти, как только я вернусь. Совет совсем не любит таких вещей, и я не хочу давать им времени на раздумья.
— Мы будем готовы,— ответил Келсон.
Арилан кивнул и, скрестив руки на груди, склонил голову.
И внезапно исчез.
Темнота. Прежде нем его глаза нащупали слабый свет, Арилан понял, что стоит перед большими дверями зала совета Камбера, в небольшой нише, ограничивающей пространство вокруг Переносящего Хода. Здесь было пусто, так и должно быть в этот час, но он все-таки осмотрелся, прежде чем приблизиться к высокой позолоченной двери. Только сейчас не хватало какой-нибудь заминки.
43
Иезекииль 34:16.
Двери распахнулись, и он вошел в зал; там было так же темно, как и у входа, дневной свет едва проникал сквозь высокие окна с лиловыми стеклами. Войдя, Арилан поднял руки, и тут же по его мысленному приказу факелы зажглись и лиловые стекла засверкали. Опустившись в свое кресло, чародей-епископ устроился поудобнее, положив руки на стол из слоновой кости и откинув голову на спинку кресла. Потом он устремил взгляд на серебряный кристалл, висящий над восьмиугольным столом, и стал вызывать членов совета.
Прошло несколько минут; он повторил вызов. Некоторое время Арилан искал более верное положение в своем кресле, чтобы, собрав энергию, усилить зов, время не позволяло ему ждать слишком долго. Немного погодя золоченые двери стали открываться,
Первой вошла рыжеволосая Кири, прекрасная и обольстительная в зеленом охотничьем наряде; потом Ларан ап Пардис в расшитом плаще ученою. Торн Хаген появился босой, в оранжевом, наскоро накинутом халате. Стефан Корам выглядел непривычно в голубом костюме для верховой езды. Он был весьма раздражен. В конце концов появился слепой Баррет де Лане, опираясь на руку Вивьен, и следом Тирцель де Кларон, странно растрепанный, в расстегнутой багровой тунике.
Когда все вошли, Арилан поднял глаза и осмотрел всех семерых; его голубые глаза холодно сверкнули, когда он увидел их недоумевающие лица. Пока семеро занимали свои места, он не сказал ни слова, хотя они нетерпеливо поглядывали на него,— в том, кто послал зов, ни у кого не было сомнений. Наконец епископ-Дерини невозмутимо сложил пальцы рук мостиком и произнес:
— Кто из совета вызвался посредничать в магической дуэли Венцита Торентского?
Напряженная тишина. Растерянность. Изумление. Семеро с ужасом оглядывали друг друга, гадая, кто же из них мог потерять рассудок.
— Я задал вопрос и жду ответа, — повторил Арилан, впиваясь взглядом в каждого из семерых.— Кто принял на себя посредничество?
Все посмотрели на Стефана Корама, который медленно встал.
— Никто не обращался в совет с просьбой о посредничестве, Денис. Вы ошиблись.
— Ошибся?
Арилан удивленно посмотрел на Корама, все более поражаясь слишком спокойному выражению его лица.
— О, пожалуйста, не притворяйтесь такими наивными. У Венцита Торентского много недостатков, но глупость не входит в их число. Он даже не станет обращаться с такой просьбой, пока у него не будет верной поддержки. Неужели вы будете утверждать, что не знаете об этом?
Тирцель откинулся на спинку кресла и вздохнул, его благожелательное лицо стало хмурым.
— Корам говорит правду, Денис, и у него от нас нет секретов. Не было никаких переговоров с Венцитом ни о чем, тем более о посредничестве. Вы знаете, я на вашей стороне и на стороне короля и не стал бы вас обманывать.
Арилан заставил себя расслабиться; чтобы унять дрожь в руках, он оперся ими о край стола и опустился в кресло. Если Венцит не обращался в совет, значит...
— Я начинаю понимать...— прошептал он, еще раз окинув совет взглядом.— Милорды, миледи, простите меня. Мы — я и король — были обмануты. Венцит сказал нам, что на дуэли будет официальный представитель совета, по-видимому, чтобы убедить нас в законности действий, а потом явился бы на поединок с тремя... нет, с четырьмя своими помощниками, которых, надо полагать, и выдал бы за судей из совета. Он не знает, что я сам член совета, а может, даже не знает, что я Дерини. Откуда же Келсону знать членов совета в лицо? Он и про совет-то узнал несколько часов назад. Коварство, какое коварство!
Члены совета были поражены, никто не мог произнести ни слова. Никто так открыто не подрывал авторитет совета уже долгие-долгие годы. Старейшие члены совета никак не могли поверить в происходящее, однако те, кто был помоложе, быстрее оценили положение. Тирцель, уже говоривший только что, оглядел коллег и задумчиво подвинулся вперед.
— Кто поименован в вызове Венцита, Денис?
— Со стороны Венцита, включая его самого, названы: Лионель, Ридон и Брэн Корис. Со стороны Келсона — Морган, Маклайн и, разумеется, я. Венцит не назвал меня — но больше некому.— Он помолчал — Но теперь, когда обман раскрыт, я не хочу принимать вызов Венцита, по крайней мере на его условиях. Я прошу покровительства совета для меня и моих собратьев. Покровительства настоящего совета.