Хроники Элении (сборник)
Шрифт:
— Я, конечно, понимаю, что мое лицо не порождает восхищения, но, по моему, до сих пор никого и не оглупляло.
— Ну что ты, Спархок. У тебя очень хорошее лицо.
— Оно прикрывает фасад моей головы. Чего еще можно ожидать от лица?
— Да, борратские врачи оказались менее искусны, чем мы ожидали.
— Ну, тогда мы просто теряем здесь время.
— Еще не все потеряно. Давай не будем терять надежду.
Наконец в самом дальнем флигеле здания они наткнулись на небольшую дверь из некрашенного дерева,
— Убирайтесь отсюда!
— Но мы нуждаемся в вашей помощи, сэр, — сказала Сефрения.
— Идите и приставайте к кому-нибудь другому. Не мешайте моему утреннему возлиянию.
— Проклятье! — воскликнул Спархок и дернул за ручку двери. Дверь оказалась заперта, что еще больше подогрело гнев Спархока. Ударом ноги он разнес ее в щепки вместе с косяком.
Маленький сгорбленный человечек, сидящий в комнатушке за дверью посмотрел на Спархока затуманенным взором.
— Уж больно вы громко постучались, дружище, — невозмутимо заметил он. — Что ж теперь стоять на пороге, заходите, — всклоченные седые волосы торчали во все стороны вокруг его головы. Одет хозяин комнатушки был неважно.
— У вас что, вода здесь такая, что вы все так неподражаемо учтивы? — едко поинтересовался Спархок.
— Не знаю, — ответил всклоченный человечек. — Я воды не пью, — и он шумно отхлебнул из своей огромной кружки.
— Оно и видно.
— Ну так что, мы так и будем обмениваться любезностями, или вы, может, все-таки расскажите, зачем пришли? — он близоруко посмотрел на Спархока. — А-а-а… так вы тот самый и есть…
— Кто?
— Тот самый, с кем нам так настоятельно советовали не разговаривать.
— А нельзя поподробнее?
— Сюда несколько дней назад заявился какой-то… и сказал, что каждый на факультете получит по сто золотых, если ты уйдешь отсюда ни с чем.
— А каков он был из себя?
— В военной одежде. С белыми волосами.
— Мартэл. — прошипел Спархок.
— Да, мы могли бы догадаться, — заметила Сефрения.
— Спокойнее, друзья мои, — произнес их собеседник. — Вы заявились прямиком к лучшему врачу в Боррате, — он ухмыльнулся. — Все мои коллеги просто надутые жабы в профессорских мантиях, и когда им нечего сказать, начинают громогласно квакать, чтобы показать свою неподражаемую ученость. Ни от одного из них вы все равно не услышали бы ничего путного. Тот, с белыми волосами, сказал, что вы должны описать симптомы, и что какая-то девушка где-то далеко очень больна. А ваш приятель — как вы сказали? Мартэл? — предпочел бы, чтобы она не поправилась. Но от чего бы нам не разочаровать его? — он сделал большой глоток из своей кружки.
— Вы делаете честь своей профессии, — сказала Сефрения.
— Нет. Просто я старый зловредный выпивоха. Мне хочется насладиться дурацким видом моих высокоученых коллег, когда
— Эта причина тоже заслуживает уважения, — признался Спархок.
— Несомненно, — ответил подвыпивший медик и уставился на нос Спархока. — Почему тебе его не вправили, когда ты его сломал?
Спархок потрогал свой нос.
— У меня тогда были другие заботы.
— Я, пожалуй, мог бы тебе его вправить. Всего-то и дел, что взять молоток, разбить тебе его заново, а потом вправить кость на место.
— Спасибо, конечно, но я уже как-то привык к такому.
— Ну, как хочешь. Тогда, может быть, вы опишите мне симптомы болезни этой девушки?
И снова Сефрения пустилась в долгий рассказ о болезни Эланы. Их новый знакомец слушал, почесывая за ухом и щуря глаза. Потом, порывшись в груде, наваленной на его столе, он вытащил фолиант в потертом кожаном переплете. Полистав книгу какое-то время, он с хлопком закрыл ее.
— Так я и думал! — победно воскликнул он.
— Ну что? — спросила Сефрения.
— Ваша подруга отравлена. Она еще не умерла?
У Спархока внутри все похолодело.
— Нет, — ответил он.
— Это вопрос времени, — пожал плечами медик. — Это редкий яд. Из Рендора, и исход один — смерть.
Спархок стиснул зубы.
— Я возвращусь в Симмур и выпотрошу Энниаса тупым ножом, — проскрежетал он.
Всклоченный медик-выпивоха с интересом посмотрел на него.
— А начать я тебе посоветую так, — сказал он. — Сделай горизонтальный надрез пониже пупка, потом переверни лицом вниз и встряхни как следует. Все должно вывалиться.
— Благодарю за совет.
— Не стоит благодарности. Если уж ты собрался сделать что-то, так надо сделать это правильно. Я так понимаю, Энниас — это и есть отравитель?
— Несомненно.
— Ну так ступай и убей его тогда! Я ненавижу презренных тварей, отравителей.
— Неужели не существует никакого противоядия? — спросила Сефрения.
— Насколько я знаю — нет. Я могу предложить вам поговорить с несколькими известными мне врачами в Киприа, но девушка умрет раньше, чем вы вернетесь назад.
— Нет, — сказала Сефрения. — Ее жизнь поддерживается пока.
— Интересно, каким образом?
— Госпожа — стирик, — объяснил ему Спархок. — У нее есть свои особые способы.
— Магия? Неужели это и правда действует?
— Да.
— Что ж, хорошо. Тогда у вас может быть и есть время, — медик оторвал кусок от одного из пергаментов на его столе и макнул перо в почти высохшую чернильницу. — Вот, первое — это имена двух самых сведущих врачей в Киприа, — сказал он, царапая на клочке какие-то каракули. — А это — название яда, — сказал он, вручая обрывок Спархоку. — Ну вот, удачи вам, а теперь ступайте, дайте мне закончить то, что я делал до того, как ты разнес мою дверь.