Хроники Эллизора. Сокрушение башни
Шрифт:
– Думаю, я, скорее, согласился бы на статус самого кота , а не мыши ...
Соломонус в ответ засмеялся, словно заухал филином.
– Вот только, боюсь, это невозможно! – закончил я.
– Как знать, как знать, мессир!
– продолжал ухать старик.
– Может и возможно!
–
– заинтересовался я.
– Ты шутишь, старый насмешник! Никто! Даже сам магистр так и не открыл мне такой возможности !
Соломонус перестал-таки смеяться и вновь посерьёзнел. Даже ещё в большей степени, чем раньше.
– Всё дело в цене, мой господин...
– произнёс он таким тоном, словно речь шла о продаже его самого в бессрочное рабство.
– В какой ещё цене?
– не понял я.
– Что является ценой?
– Душа, мой господин, – уже более, чем мрачно заявил старый колдун.
– Всего лишь на всего душа...
Г лава ВОСЕМНАДЦАТАЯ
ИНСПЕКЦИЯ ОСОБОЙ ТЮРЬМЫ
Геронтий спешил на встречу с таллайским послом, но в коридоре на подходе к лифту ему попался начальник охраны Вирленда Гэлл.
– Ага! У меня к тебе вопрос!
– без всяких предисловий воскликнул начальник тайной полиции и огляделся: вокруг никого не было.
– Ты точно видел, что Оззи погиб в той зоне?
– Видел...
– хмуро ответил Гэлл.
– Как не видеть! Эта зелёная дрянь сожрала его вместо с танком, как и ещё троих моих людей!
– И ты видел всё это своими глазам?
– В общем - да! Правда, в последний момент налетел вихрь и стало плохо видно. Но деваться Оззи было просто некуда. Эта зелёная болотина пожирала всё подряд и бронированное железо тоже. Так и разлилась почти на пол зоны и ни одной железяки больше нам не оставила! Как он мог спастись? Совершенно не представляю!
– Ну, хорошо!
– кивнул Геронтий.
– Но ты всё изложи в письменном виде! Мне твои показания нужно подшить к делу. А то, знаешь ли, гибель или исчезновение лучшего гладиатора Маггрейда, не отслужившего свой срок, это целое ЧП! Народ ещё не знает, однако скоро игры - как будем оправдываться?
Гэлл только пожал плечами: уж это, точно, было не его дело. Геронтий, тем временем, не прощаясь, скрылся в лифте. Гэлл несколько минут тупо смотрел на закрывшиеся створки подъёмника. И всё же: почему это Геронтий вновь спросил об этом ныне покойном эллизорце? Вроде бы несколько ранее Гэлл уже докладывал о происшедшем. В чём же тогда дело? Разве что-то могло измениться? Размышляя об этом, он поднялся пешком к верхнему уровню и прошёл рабочим тоннелем к внутреннему основанию башни. Толстые кабели и более тонкие провода, ещё толком не закреплённые, змеились вдоль бетонной не оштукатуренной стены. Рабочие сновали туда-сюда, а у основного вертикального створа, где происходила прокладка металлических жил передатчика, столпилась группа учёных во главе с Николасом Северным. До Гэлла донеслись оживленные голоса. Вероятно, происходил какой-то спор.
– Да никогда и никто в таких случаях не взялся бы за оптическую фокусировку! Излишне сложная система линз и зеркал даст слишком много искажений, тем более,
– донёсся до Гэлла один из учёных голосов.
– А что ещё можно сделать?
– напряженно отвечал Николас.
– Сверхвысокое частота на таком расстоянии тоже может дать помехи, потому что у нас нет аппаратуры с тонкими настройками, которая могла бы эти помехи распознать и отсечь! Да и, кстати говоря, высокочастотный передатчик-приёмник наведения тоже потребует много энергии, которой при загрузке основного передатчика, у нас просто не будет! Разве это не понятно?
– Да, верно!
– раздался ещё один голос. Это был Магирус.
– В той ситуации, какая есть, у нас нет другого выхода. Более или менее реально собрать только систему оптического наведения. И то это не простая задача. Ещё нужно подобрать оптику. А если что не найдём, то нужно изготовить, а это не просто. Начинать нужно уже сейчас...
Кто-то тронул Гэлла за рукав. Он обернулся и с удивлением узнал, что стоящий перед ним в сером простом плаще человек - сам верховный жрец Варлаам.
– Мне нужно поговорить с тобой, - сказал он.
– О чём?
– удивился Гэлл.
– Ни о чём, а о ком... Об этом эллизорце... Оззи...
"Они что все сговорились сегодня?" - поразился Гэлл очередному совпадению.
– Только не здесь, - продолжил Варлаам.
– Пойдем ко мне...
Таллайский посол выглядел бодрячком. Даже лейкопластырь отлеил со щеки - длинная царапина розовела почти как у младенца. "Быстро же на нём всё заживает, - машинально подумал Геронтий, - прямо заговорённый какой-то". Начальник полиции не знал, что вполне близок к истине в своих интуитивных прозрениях: в крови таллайца можно было обнаружить следы таких препаратов, о которых даже и шибко продвинутый Маггрейд не мог и мечтать. Впрочем, заполучить анализ биохимии крови таллайского посла у Геронтия не было никакой возможности. Но само избыточное здоровье этого господина интуитивно раздражало маггрейдского сыщика: такой, с позволения сказать, эманации здорового духа, словно у трехлетнего карапуза, он и припомнить не мог, видел ли вообще когда-либо в этой жизни.
Сверх того, посол Яр Кинг оказался весьма словоохотлив. Для посла это, как ранее подозревал Геронтий, не самое лучшее качество, ведь, находясь в стане, так сказать, чужого клана, нельзя быть излишне болтливым, дабы невольно не выдать каких-нибудь секретов. Но вот же странность: сколько не вслушивался Геронтий в цветастую речь таллайца, никакой полезной информации из неё он выудить не мог, как не фильтруй. Нет, как будто посол не нёс полной околесицы, но, вместе с тем, ничего интересного для тайной полиции маггрейда не сообщал, прыгая с предмета на предмет и, судя по всему, отличаясь легкостью мысли чрезвычайно необыкновенной. И как такого человека назначали послом, да ещё не больно где в захолустье, а в изобильном Маггрейде, считай почти, что в центре цивилизованного мира?
– Ну и, в результате, гончарное производство в той области заглохло, - продолжал "петь" господин посол Кинг, - и когда туда, наконец, проникла наша администрация, то перед нами возникла вполне естественная дилемма, а как с этим старым и сошедшим на нет производством быть? С одной стороны, попытаться восстановить его в прежнем объеме - совершенно затратная и непосильная задача, с другой - кроме этого самого ремесла, населению, которое оказывается подотчетно новой администрации, больше нечем заняться, за исключением, разве что, выращивания бананов, которые, впрочем, и являются основным продуктом питания тех аборигенов и которые невозможно подвергнуть эффективному налогообложению...