Хроники Эллизора. Сокрушение башни
Шрифт:
Решение о эвакуации Леонард принял с трудом, потому что иного варианта он просто не нашёл. Экстренное заседание совета хранителей Закона поддержало его почти единогласно. Да и что можно ещё придумать, когда само существование Закона оказывается под угрозой? Раньше на эту тему Леонард тоже почти не задумывался, но теперь был внутренне потрясён тем, насколько сам Закон привязан к Эллизору, к его пространственному географическому положению. Это было так, потому что хранилище Дворца Советов содержало в себе бесчисленное количество томов толкований, списков, стенографических отчётов судебных и обычных заседаний Совета Закона, и... И совершенно невозможно себе представить, что всё это может пожрать хищная зелёная
Поэтому Леонард спешил. К Дворце Советов был собран весь транспорт, какой вообще нашёлся в Эллизоре - все лошади, все мулы и ослики и все телеги, дровни и брички. Казалось бы, их не такой маленькое число, однако количество книг, томов и связок бумаг, выносимых из хранилища, превзошло все ожидания собравшихся и самого главного хранителя. Их грузили и грузили, они возвышались кипами, стопками и грудами, но конца и края им всё не было. А ведь ещё нужно взять с собой оружие, провиант, одежду и обувь. Эх, если бы нашлось время рассортировать все бумаги из хранилища Закона, отделить нужное от ненужного, важное от неважного! Но кто ж знал, кто бы мог знать, что так всё получится... Казалось, что безопасность и стабильность Эллизора, которую давал Закон, незыблема и будет длиться ещё долго-долго, но получалось, что теперь сам Закон нуждался в спасении.
И кто, как не хранители Закона, должны об этом позаботиться, пусть даже вместе со всем кланом лечь костьми, но - сохранить Закон!
Но, при всей хрустальной ясности этой мысли, наблюдал за продолжающейся погрузкой, Леонард и ощущал какую-то смутную тщету происходящего: действительно, сколько усилий, сколько риска и труда нужно ещё приложить, чтобы вывезти все бумаги, связанные с Законом, из хранилища же... Закона? И что же это за хранилище, если теперь оно не в состоянии хранить и охранять Закон? И,значит, спасать Закон теперь придётся, фактически, рискуя людьми, постоянными членами клана... ради каких-то бумаг?
Главный хранитель Закона внутренне содрогнулся от собственных мыслей... "Каких-то бумаг"? Да как он может вообще так мыслить? Нет ничего выше и важней Закона! Никакой человек, даже самый именитый и заслуженный не может быть выше или важней Закона! И если будет нужно... если вдруг возникнет такая необходимость, то главный хранитель, ради сохранения Закона, принесёт в жертву не только себя самого, но и большую часть людского состава Эллизора... Большую часть... Да, хоть всех людей! Пусть останется хоть один человек из Эллизора вместе с Законом, чем все эллизорцы, но без Закона! Без Закона всё равно не выжить, только в Законе - сила!
– Хранитель!..
Леонард обернулся. Посол Маггрейда Болфус выглядел значительно лучше, чем час назад, когда Леонарду пришлось будит его - собран, одет, даже револьвер в кобуре на месте, и нет той странной растерянности в глазах.
– Рад, что вы в порядке!
– Леонард коснулся руки посла.
– Кстати, хотел поблагодарить вас за оказанную помощь моему сыну. Похоже, что приготовленное вами средство помогло. Дело пошло на поправку...
Взгляд у посла вновь сделался растерянным:
– А-а... да...
– промямлил он.
– Я рад... Значит, средство помогло?
–
Посол не сразу нашёлся, что ответить на этот вопрос:
– Так, скорее, только по случаю, - наконец сказал он, - нахватался кое-чего по верхам в одной экспедиции.
– И ещё...
– Леонард старался выглядеть вполне доброжелательным.
– Только не думайте, что я вас в чём-либо подозреваю, но... После того, как Белла... невеста моего сына... приходила в ваш дом за целительным снадобьем для Оззи, она впала в какой-то странный беспробудный сон. Такая, знаете, летаргия. Мы не можем её разбудить... Простите, господин посол, но вы, случаем не в курсе, чтобы это могло быть?
Однако Болфус уже справился с минутным замешательством.
– Нет, почтенный хранитель, боюсь, что в этом вопросе я не могу вам помочь. Я рад, что смог оказать помощь вашему сыну, но к происшествию с его невестой я не имею никакого отношения...
– говоря это, маггрейдский посол окинул взором картину, происходящей погрузки хранилища Закона.
– Кстати, я хотел спросить вас... По всему, где-то должен быть мой конь...
– Так вот же он!
– Леонард указал рукой.
– Как вы его не заметили? Вон, в первом ряду, впряжён в длинную новую телегу! Простите, господин посол, что не сказал вам раньше, но мы вынуждены мобилизовать всю тягловую скотину без исключения!
– А как же... я?
– удивился Болфус.
– Старой прямой дороги на Маггрейд всё равно нет. Вам просто придётся пойти с нами в Лавретанию... Там будет видно. Может, окажутся свободны другие пути в Маггрейд. В Лавретании вам коня обязательно вернут.
Яков промолчал в ответ, не высказав несогласия. Нужно всё обдумать, собраться с мыслями. Он уже свыкся с тем, что каким-то чудом оказался послом Маггрейда в Эллизоре. Он вновь (в какой-то степени!) примирился со своей новой и страшной внешностью. Однако память ещё не открыла всех своих секретов: что-то в нём, Якове, и его недавнее прошлом,скрывалось неведомое, томительное и крайне важное, без чего он не мог нормально думать и действовать.
В путь тронулись уже после обеда, когда зелёная болотина начала подкрадываться к крайним домам Эллизора. Дальше ждать было уже нельзя, и эвакуация стала напоминать бегство. Всех запасов провианта и другого полезного имущества погрузить не успели, да и транспорта всё равно не хватило бы: большая часть ушла под архив хранилища Закона. Правда, относительно Закона Леонард и остальные хранители могли быть спокойны, ведь удалось погрузить всё.
Стоя на взгорке возле поворота на Лавретанию, Леонард наблюдал в старый довоенный бинокль, как эллизорский караван, состоящий из разношерстной скотины, впряженной в телеге, возки и брички с бумагами и томами Закона, тянется мимо, увязая в раскисшей после снега и дождя, дороге. Тут же между телегами брели по-походному одетые хранители и прочие члены клана. Не столь многочисленные, но всё же имеющиеся дети шли рядом с родителями. Некоторых несли на руках или пытались пристроить с краю перегруженных телег.
Леонард опустил взгляд, настолько это было печальное зрелище. О, Эллизор! Найдётся ли еще в твоей среде поэт или музыкант, который будет в состоянии воспеть весь драматизм и скорбь тех дней? И какие слова придут к нему и придут ли?
– чтобы передать последующим поколениям (хорошо бы им быть!), как осуществлялся этот исход, это бегство от смертоносной "зелени"! А ведь никакой не было внешней красоты, почти никакой героики: ватное серое небо, моросящая влага, раскисшая дорога, неровный строй людей и телег, перегруженных грузом бумаг Закона.