Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Глаза Хинаты закрылись сами собой; она уже не боялась потерять его, разорвав зрительный контакт. Собаку переплёл пальцы, сжимая маленькую ладонь в своей сильнее. Не зная толком, что и как, он осторожно прихватывал чужие губы и не понимал, от чего это так приятно и почему кружится голова.
Хьюга шагнула чуть вперёд, ближе, и положила свободную руку ему на плечо. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но вдруг Гаара осмелел и стал настойчивей – его пальцы зарылись ей в волосы, и парень шумно выдохнул.
Бежать стало совсем некуда, но то желание пропало.
Собаку отстранился, когда стало нечем
И вдруг оба вспыхнули и отскочили друг от друга. Лицо Гаары горело, он не знал, что сказать, но уже сейчас догадывался – он никогда не пожалеет.
Ни-ког-да.
Тем более, Хьюга не выпустила его руки.
– Я... поздно уже... мне домой пора... – пробормотала она, но сжала его пальцы, показывая, что уходить не хочет. – Ругаться будут...
– Я провожу.
До перекрёстка они дошли, смотря в разные стороны и краснея при попытках повернуться друг другу: стоило взглядам встретиться, как Хината рисковала всё же упасть в обморок, а Собаку думал, что её смущение передалось ему через касания. Но на обычном месте они не разошлись, и Хьюга мягко, неуверенно потянула его за собой.
Тут улица уже, и идти пришлось ближе. Гаара поймал тень улыбки на её лице – довольной-предовольной – и решил, что надо будет её ещё раз поцеловать.
Как-нибудь.
У дверей, тех самых, возле которых тануки ждал её днём, Собаку с сожалением её руку выпустил. Парень чувствовал, что надо что-то сказать, хоть что-нибудь, ведь она вот-вот исчезнет на стеной поместья Хьюга, а завтра всё перемешается и будет уже не так.
И в итоге произнёс, хотя собирался сказать совсем другое:
– Ты красивая. Очень. Как луна.
Хината уже отвернулась от него. Гаара тихо выдохнул, подумав, что пора ему идти тоже.
Вдруг Хьюга развернулась, бросилась к нему – сияющая, он и не понял толком ничего, когда чужие пальцы коснулись подбородка – и звонко поцеловала в щёку, и после – убежала.
Собаку коснулся щеки, глупо улыбнулся и направился домой.
*Вьетнамки, в общем. Просто автор сомневается, в что мире «Наруто» уместно это слово и название.
Комментарий к Глава 36. Лунный цветок Прошу прощения за задержку – сессия сурова и беспощадна. Но глава есть, чему я очень рада
Глава 7 исправлена – изменение внешности героя в флешбеке, лучше прочитать, чтобы узнать его после
====== Глава 37. Третий этап ======
Комментарий к Глава 37. Третий этап Главы 8 и 9 отредактированы, и автор настойчиво просит читать отредактированные главы – я трачу на это кучу времени и частично коверкаю изначальный сюжет. Собственно, частично от того и задержка этой главы, которая неожиданно вышла промежуточной между основным действием.
Хината не могла уснуть. Щёки до сих пор горели, а от простых несмелых воспоминаний кружилась голова. Всё это вышло само собой, но было так приятно, так хорошо, так волнительно...
Но ведь она же влюблена в Наруто-куна?
В таких случаях книжки говорили прислушиваться к сердцу – и тогда станет всё понятно. Однако сейчас сердце стучало быстро-быстро от того, что рука сохранила тепло чужой ладони, и отказывалось
А запутавшаяся Хьюга сидела без сна на кровати и пыталась собраться с мыслями; думая о Наруто-куне, она ощущала то же, что и обычно – восхищение и стремление походить, тянувшись к нему, как деревья к солнцу...
Разве это не любовь – тянуться к другому человеку и верить в него?
Но с Гаарой было иначе... С ним было хорошо вместе, легче дышалось, легче жилось, и сама Хината становилась вдруг лёгкой-прелёгкой, как пуховое пёрышко. К тому же, Собаку беспокоился о ней.
И в итоге Гаара украл её первый поцелуй, а она и не подумала возражать. И сказал, что она красивая.
Как луна.
Хинате никто никогда не говорил таких вещей, не целовал так – и вовсе не целовал, и девочка краснела и понимала, что не сможет сегодня спать; она была слишком взволнована.
Поэтому Хьюга распахнула окно и осторожно спустилась в сад. Обойдя дом – ноги успели замёрзнуть на остывшей земле – девочка забрала из прихожей обувь, отсчитала секунды, которые понадобятся стражникам, чтобы оказаться как можно дальше от неё и сбежала.
Ей срочно нужен был совет.
День выдался трудным.
Сначала Шио поругалась с Дейдарой, так как он лез не в своё дело: Тсукури не к месту встревал, вставляя свои замечания касательно размещения мин, хотя он не знал ни для чего они, ни территории Конохи. Потом Ёко умудрилась наорать на Сейрам просто потому, что той своевременно надоела роль носильщика, и посыпались колкости – а они мешали приструнить как следует Дейдару.
А потом, прикрывая всех, Шио начала спорить о какой-то чуши с едва ли не поймавшим их с поличным патрулём. Командир группы пожал плечами, а его шиноби скрутили Ёко и уволокли в допросную.
Ибики встретил её скептическим взглядом и кивнул на стул, на который девушка со вздохом облегчения рухнула. Тсукури должен был быть уже далеко.
Морино продержал её несколько часов, при этом занимаясь своими делами. Шио отнеслась к этому спокойно и не требовала срочного освобождения – она была здесь не впервые и ещё помнила, как психологическими клещами вытаскивали из неё крупицы информации. Ибики мастерски её игнорировал, понимая, что патруль сделал это лишь для порядка; перед третьим этапом все шиноби были, как на иголках, и любые подозрительные действия пресекались на корню.
Вследствие этих событий Юмия нашла Ёко лишь в четыре часа дня, когда девушка устало грызла подтаявшую на солнце шоколадку и приходила в себя. Проигнорировав её состояние, Орочи оставалась непреклонной – дела нужно было завершить в срок.
Домой вернулась Шио отчего-то абсолютно выжатой, поэтому сейчас девушка – сытая и после душа – была почти счастлива, лёжа на своей кровати на боку и скользя взглядом по знакомым уже строкам; она не первый раз перечитывала. Сасори писал сухо, больше по делу, и рассказывал о неудобствах: что Дейдара шумный и не даёт работать, что десять лет назад шиноби были сильней и у него нет подходящего материала, что пришлось ненадолго перенести мастерскую в Аме и некоторые тонкие инструменты там сыреют; так же ей его рукой излагались пару лишних строк, которые были совсем не в его духе, зато приятны Ёко, и девушка догадывалась, что он добавил их, морщась и мысленно кривясь.