Хроники Иберлена (Трилогия)
Шрифт:
— Чего тут понимать. Он взбесился. Начал убивать направо и налево. Еще немного — и убил бы всех в зале. Вы решили его остановить.
— Нет. Дело не в этом. — «Хотя и в этом тоже. Лучше убить одного колдуна — чем позволить ему устроить резню, в которой погибнут все, наделенные даром, а Артур и Айна им обладают и могли пострадать, неважно уже по чьей вине». — Подумай еще раз. Вспомни. Что показалось тебе странным?
Лейвис Рейсворт молчал какое-то время, сосредоточенно хмуря лоб. Потом взялся за бутылку бренди и осторожно налил себе половину рюмки — расплескав попутно пару капель на стол.
— Он исчез в конце, когда вы стали стрелять из этой штуки, — произнес Лейвис медленно. — Это называлось телепортация. Я читал о ней в малерионском архиве. Мгновенное перемещение. Только самые сильные чародеи могли делать подобное. Мог Повелитель Бурь. Мог Сумеречный Король. Один или два раза смог Эйдан Айтверн. Все остальные не могли.
— Верно. И я, и Кэран занимаемся магией много лет — однако такие приемы нам недоступны. И даже в старом Конклаве почти никто не сумел их освоить.
— Да… Вы сказали на совете, этим заклинанием невозможно овладеть самостоятельно. А Гайвен овладел. Либо он самый сильный волшебник за последнюю тысячу лет, либо ему кто-то помог. Вы к этому клоните?
— К этому. Я присматривался к нему весь день. И особенно, когда на него напали и он начал колдовать. Гайвен Ретвальд применял очень сильные чары — такие не по силам новичку. И он не открывал двери в пространстве, чтоб спастись от моего выстрела, я бы почувствовал это. Кто-то забрал его — кто-то, пришедший извне. Не все так спокойно в Иберленском королевстве, юный Лейвис. Если Король-Колдун исчез — не думайте, что он не вернется. А вместе с ним придут и те, кто оказал ему покровительство… кем бы они ни были. Темные фэйри с севера? Колдуны баснословного Медоса? Кто-то еще, о ком мы даже не догадываемся? — Эдвард Фэринтайн пожал плечами. — Начинается очень опасная игра. Ты уверен, что жаждешь в нее вступить?
— Я уже вступил. Вы что, не понимаете? Я по уши в этой игре, — юноша был полон отчаяния. — Вы думаете, я хотел всех этих переворотов и войн? — он все же выпил, скривился, с трудом подавил позыв к рвоте. Эдвард убрал со стола бутылку. — Нет, не хотел, — продолжал Лейвис. — Но раз все вещи, которые мы обсуждаем, происходят, надо же мне научиться хоть чему-то.
Эдвард и Кэран переглянулись. Чародейка подавила вздох.
— Ладно, — сказал Эдвард. — Иди, пожалуйста, спать, я устал, а тебе через семь часов быть подле твоей королевы в ратуше. Когда она объявит всем вокруг, что она теперь королева. Вечером мы с тобой встретимся. С тобой и с леди Айной. Попробуем придумать, с чего начинать. Если дар есть в вас обоих — будем учить вас вместе.
— Спасибо, — Лейвис встал, пошатнувшись. — У вас на диване вздремнуть можно?
— Нет, нельзя. Я вызову слугу, он тебя проводит, и сделает это прямо сейчас, пока ты еще на ногах стоишь. Только слухов, что мы с женой пьянствуем с сыном верховного констебля, мне не хватало. А они будут, когда вы, сударь, с похмелья вывалитесь утром в коридор.
— Спасибо, — пробормотал Лейвис еще раз.
— Не за что. Я делаю это не ради тебя. А потому, что если мы с Кэран останемся последними чародеями в Срединных Землях — грош цена этому миру.
К пяти утра лагерь Данкана
Он так и не доверился ни на йоту миру, вроде бы наступившему в стране после гибели Гледерика Кардана. И как стало ясно теперь, не доверился не зря.
«Тарвел — моя единственная надежда, последняя соломинка, за которую я смогу ухватиться, — подумал Артур с отчаянием. — Я заверил Рэдгара, что сумею сделать сэра Данкана союзником, а так ли оно в самом деле? В прошлый раз стеренхордский герцог едва согласился меня поддержать. И то, мне пришлось сразиться с Александром ради этого. Что теперь? Он не хочет войны. Он пошлет меня ко всем чертям и будет в своем праве».
О собственных странных открытиях, сделанных им за изучением старинного портрета, Артур старался не думать. Чьим бы потомком Гайвен не оказался в действительности, он оставался законным королем Иберлена. Ломать голову над всем прочим юноша не хотел. Он попросил Кэмерон также молчать. Когда Гайвен вернется, а герцог Запада верил, что его король вернется из той неведомой бездны, в которую сгинул, Айтверн лично поговорит с ним на тему его родословной — а до тех пор не стоит и возвращаться к этому.
Несмотря на все свои тревогу и страх, Артур держался перед спутниками с прежней уверенностью. Всю дорогу до ставки Тарвела, занявшую шесть часов по Королевскому Тракту, молодой Айтверн предавался с королем Клиффом светской беседе — в основном, обсуждали изящную словесность. Кэмерон дремала, слегка посапывая и откинувшись головой на спинку сиденья. Блейр не спал, но и в беседу господ не вмешивался. Глядел куда-то в окно, в темноту.
Они могли бы прибыть в лагерь сэра Данкана намного раньше, может быть к двум или трем ночи — если бы не провели вечером несколько часов в одном из предместий Тимлейна, где Клифф дожидался визита нарочного, сообщившего ему, что его дети и супруга, королева Гвенет, доставлены в полной безопасности в выбранное гарландским королем тайное место неподалеку от столицы. Услышав эти известия, Рэдгар посветлел лицом и сказал, что можно отправляться в путь.
— Вот мы и приехали, — сказал Артур, сдерживая зевок, когда спрыгнул со ступеньки кареты. Молодой герцог Запада нечеловечески устал и мечтал сейчас лишь об ужине и мягкой постели, но позволить себе этого не мог. Сперва следовало поговорить с Тарвелом. Если тот откажется помогать — задерживаться здесь нельзя. Рейсворт скоро вышлет, если еще не выслал, солдат по следу, чтобы схватить племянника и доставить обратно в Тимлейн.
Вот только куда двигаться в таком случае дальше, Айтверн не знал. У него в самом деле не нашлось бы больше никого, на чью поддержку можно было рассчитывать. Кроме Блейра, который невесть зачем в это безумство втянулся и теперь ведет себя так, будто ни о чем не жалеет.