Хроники идиотов
Шрифт:
Леонид невыносим… Сколько можно?! Достало уже. Как маленький, честное слово, детский сад, штаны на лямках… Какой смысл имитировать чувства, которых нет? Ложь царит вокруг и без Леонида. Это даже не раздражает. Это угнетает. Почему нужно лгать себе и друг другу? Зачем, с какой целью? Хотя – я ведь тоже занимаюсь этим. Я лгу. Вернее, умело недоговариваю. А меня никто и не спрашивает, по правде говоря. Никому не интересно мнение мертвого парня, который всех задрал. У Эфла нет выбора. Институт, в принципе, мог бы спокойно угробить меня окончательно. И никакие запредельные таланты некоторых шизанутых рыцарей не помогли бы. Однако ИПЭ не торопится с этим. Не потому, что я заложник. Они знают, что я не дорожу своим понятием… жизни после смерти,
Ору, ору не первый год, вижу, как на одни и те же грабли наступают поколения агентов – и все без толку. Факультатив им, что ли, учинить обязательный – «лисовыживание»? А вести припахать Вонтолу. Ему, говорят, Это предсказал, что тот вернется в ИПЭ, и, вроде как, будет читать лекции, совмещая свои исследования с преподаванием. Не знаю, как он собирается общаться со студентами. Впрочем, это не мои проблемы.
Обнаружил, что кончился шалфей. И еще масла кедра и перечной мяты. Пошел пополнять запасы. Долго и нудно препирался с шаманом. Упрямый он, не намного меня старше, но не любит, и готов на все, лишь бы палки в колеса ставить. Однако тыканье носом в Литанию помогало и не от таких.
Потеряв на этом больше часа, вернулся к себе. Разумеется, вода уже остыла. Мне-то что, но масла плохо растворятся. Пришлось подогреть по новой. Вылил дозу. Влез в бассейн. Закрыл глаза. Успел посчитать про себя до десяти – затрезвонил мобильный. Сначала товарищ Воронов хотел из-под меня много всякого разного, но получил только кучу претензий и обещание зайти и разобраться. Не понимаю я его. С одной стороны, не доктор а золото, хоть у кого-то руки из нужного места растут. С другой – как начнет воду варить, хоть расстреливай. Но хоть бумажки в порядке. А что до его личного отношения, то оно меня интересует примерно как Вонтолу отношения Усаги и Мамору. Кто бы они там ни были, и что бы ни втирал про них Лис…
Потом меня осчастливила Рысева из отдела Предсказаний. Пожаловалась, что 414-е загоняют ей СеКрета до того, что он возьмет внеплановый отгул, а он ей срочно нужен на графомагическую экспертизу. К тому же, мои подопечные начали строчить заявления, кому и куда хочется пойти, и какие курсы их прельщают. И, судя по комментариям Рысевой, они сами не знают, чего хотят.
Затем порадовала товарищ Феникс, которая процедила сквозь зубы, как она любит моих подопечных, и что рапорт об их саботаже меня дожидается. Не менее сквозь зубы ответил «есть, товарищ майор», и потребовал подробностей. Мда-а… Ждет кого-то просто райская жизнь…
Фальче в очередной раз поинтересовался, как я там, то есть тут, выслушал поток матерных ответов, пропустил их мимо ушей, и снова задал свой идиотский вопрос. Откуда у него столько свободного времени?.. Мало его на работе гоняют, однозначно…
Лиса послал на фиг без «здрасте» и «досвиданья»
Помедитировал один, называется…
Упадочная философия «меня никто не любит» благополучно оправдала себя. Уж в который раз. Отшить шпионку не так уж сложно. По-настоящему сложно подловить ее, и поймать за руку. Кому пришла в голову гениальная идея подсылать к ритуальщику конкурентов профессиональную соблазнительницу, при этом, не удосужившись узнать некоторых технических аспектов?.. Девица теперь у дознателей, шаман на стреме, Эфла втихую материт всех и перекапывает ее бумаги. Ну и почерк у барышни…
Вот что бы сейчас сделал
Хватит на меня пялится! Я не виноват, что мне досталось это лицо, и это тело!! Вы меня еще с длинными патлами не видели, и это, однозначно, к лучшему… Хватит, я сказал!..
Подозрения на счет Орловой только крепнут. Дело даже не в том, что все гладко, и придраться не к чему. Дело в ней самой. Чувствую, что нечисто, а в чем проблема – не понимаю. Вряд ли она работает на кого-то. Слишком боится. И это не игра. Иначе уже свои эмпаты бы вычислили. Не то чтобы эта тайна занимала мои мысли все время. Скорее, я то и дело к ней возвращаюсь, и, походя, думаю. И не могу отыскать ответа.
Снова видел Шаку. Она куда-то спешила, и, традиционно, не поднимала глаз, а потому меня и не заметила. Или заметила, но не подал виду. Она, в сущности, ничем не виновата. Я всегда требовал от окружающих больше, чем они давали. Но и от себя тоже этого требовал.
Впервые в Чандрабидже я оказался лет в двадцать. Уже будучи ритуальщиком, собственно, за то и взятый в делегацию. Шаку никогда не покидала стен города, я потом узнал, что впервые вытащил ее оттуда. Кажется, это было так давно… У меня дико болела голова, то ли от зноя и повышенной влажности, то ли от местных цветов, на которые у половины европейцев аллергия. Теперь уже не знаю. Тем не мене, ритуальщик хозяев перетерпела мой припадок рычания на всех, и отпоила местными травами. Кислым таким отваром. Голову попустило. Я сказал «спасибо», а Шаку… Думаю, ей просто понравился хорошенький блондинчик, где б она еще в своей Индии их нашла. Шаку осталась. Вопросы по поводу «оцелоты с пантерами не скрещиваются» быстро отошли на второй план. Как-то не до них стало. За что и поплатился.
Вы когда-нибудь были центром вселенной? Чьей-то чужой вселенной? А хотите? Зря хотите. Я был. Отвратительное чувство.
Шаку сидела у моих ног, всегда молчаливая и покорная, послушная слову, часто невысказанному, покладистая, согласная со всем. Она уважала закон. Она разделяла мои мысли, которыми я с ней делился. Она мне кивала… Как я выяснил позже – единственное, что она делала самостоятельно.
Я понял все слишком поздно. Шаку плакала – тихо, почти молча, потому что женщина в Индии существо бесправное, не имеющее права мешать даже шумом. Она не захотела даже попробовать бороться.
Может быть, я предатель, ничуть не лучше Атрея, но я ушел. И никогда больше не остановлюсь в тихой гавани.
Выпустить птицу на волю. Открыть ладони и отпустить. И никогда не сожалеть об этом.
616-НЯКА-00 вышла из-под моего кураторства, о чем уже подписан приказ. Их переводят из Питера в Курск, и они вместо двух нулей в конце получают расширение двух пятерок. Насколько мне известно, ребята сидят в «Красном слоне» и бурно празднуют свое избавление от доставучего капитана. Приеду, подпишу на них все бумаги, остолопы наверняка забыли половину, знаю я их… Норманн никогда не держался за документы, старлей называется, а его заместитель Людмила – того меньше.
Я их всех помню.
А после того, как они переведутся, я потеряю их из виду, информацию из архивов удалят, и что с ними будет дальше, мне не станет известно никогда. Останутся в памяти такими, как во время подписания приказа. Выживут ли, погибнут – мне никто не сообщит. И больше я никогда их не увижу.
Это ведь не в первый раз такое. И не в последний. Я знаю. Пусть пьют. Не они первые…
У меня уже очень давно ничего не болит, и я позабыл, что такое физическая боль. Это неудобно – тело, вместилище заклинания некромантии, надо беречь, иначе привязки будут разрушены. Как уже были однажды. Но тогда обошлось, мне повезло: убийца быстро восстановил оболочку для привязанной души, а некромант не менее быстро поднял упокоившегося, было, меня.