Хроники идиотов
Шрифт:
Уяснив для себя приблизительные границы возможностей собеседника, Атрей немедленно подумал и о том, как его можно использовать в своих целях. Он вспомнил, что согласно общепринятому мнению вампиры и оборотни – исконные противники. Он вспомнил, что он – темный шаман, а их брата оборотни на дух не выносят. И что тут по соседству имеется община бастетов, и у них в архиве лежит старинная инкунабула, посвященная храму Геньяр и ключу к гробнице – тоже вспомнил. Атрей немедленно предложил вампиру меняться: тот добудет для него инкунабулу, а наемник, в свою очередь, будет искать тавро. Вариант почти что беспроигрышный: инкунабулу вампир добудет сейчас, а с тавром Атерй может возиться хоть до пенсии. Все было так безоблачно, если бы не странные выходки Бэльфегора...
Наемник не мог понять, о чем толкует собеседник, и один и тот же диалог повторялся раз за
Наемнику не раз приходилось использовать свое тело для выполнения заданий или расплаты за что-либо. Наемник относился к себе с завидным равнодушием. Как к инструменту, обязанному выполнять свои функции, не более того. Мысль о том, что сигналы организма служат для чего-то еще, кроме управления последним, и что иногда можно не издеваться над ним, а прислушаться, в его голову не забредали. Словосочетание «моральные принципы» тоже мало что говорило Атрею. Но попадать в мужские объятия ему довелось впервые. А так же было испытано мимолетное чувство ущемленности от того, что Бэл обошел его, обхитрил, измыслил условие, которое невыполнимо. Атрей подумал, что если сейчас откажется, вампир оставит за собой право в дальнейшем потребовать что-нибудь еще более абсолютно неприемлемое. Так что, по сути, выбора у наемника не было. Клокочущая ярость вырывалась наружу только в том, что он заговорил отрывисто, цедя слова сквозь зубы. Бросил отрывистое «По рукам», еще не представляя, как он будет справляться с этой новой для него напастью. Чуть ли не пинком отправил вампира в спальню, грубо ткнул лицом в подушку и выместил на нем свою злость самым жестоким образом. Бэльфегор же сказал, что просто хочет «его», и не сказал как. А об удовольствии и вовсе речи не шло. Любимое слово Атрея – «не проплачено» — в очередной раз ему пригодилось. Это была самая настоящая месть, подлая, низкая, и совершенно бессмысленная. Она не принесла наемнику никакого удовлетворения, лишь оставив неприятный осадок и чувство легкой оглушенности.
Когда он, спустя пару часов, сел за руль машины, то резко захлопнул дверцу, но далеко не сразу стронул транспорт с места. Там, в доме, остался истекающий кровью вампир, получивший в расплату за свою помощь два часа боли и унижения, тем не менее, совершенно довольный. Атрей видел его глаза, когда одевался и уходил. Бэльфегор был действительно доволен, хотя боль не была ему приятна. Мазохизмом там и не пахло. Он смотрел, не отрываясь, будто хотел запечатлеть облик своего мучителя на всю оставшуюся ему вечность. Лежал на животе, неудобно и неестественно вывернувшись, и на лице его бродила тень довольства. Атрей с ужасом подумал, что, кажется, каинит и по второму кругу бы не отказался, хоть бы и на прежних условиях…
Всего этого сектант понять был не в состоянии. Он решил для себя считать происшествие полезным жизненным опытом, уроком на будущее, и не вспоминать без лишней необходимости. Придя к такому выводу, он надавил на газ, искренне надеясь никогда более не встречать Бэльфегора Ли Карда…
«КомплеХХХ» никогда не был тихим местом, но сегодня в нем творилось вообще нечто особенное. Нечто, совершенно выходящее за рамки. Сдача квартальной отчетности как-то так совпала с просочившимся слухом о том, что в Институте стало на одну проблему меньше. Неизвестно, кто первым принес эту новость, однако, она лидировала в списке сенсаций: капитан ан Аффите больше не будет отравлять всем жизнь.
Большинство
Лис мотался по залу, как рыжая комета, мелькая то здесь, то там. Агенты, явившиеся сюда отдохнуть, и которым мысли о работе уже в голову не лезли, даже не задумывались на его счет. Да и опознать в этом веселом растамане в круглых очках разыскиваемого наемника было сложновато… Одним словом, Лис соблюдал свое инкогнито успешно. Впрочем, в зале находились и те, кто его узнавал – в основном товарищи, знавшие наемника лично, и у кого были свои причины не сообщать о нем охране. Например, лейтенант СеКрет. Он сидел за одним из угловых столиков, уютно отгороженных от прочих полупрозрачной ширмой. Вообще-то такие ширмы отгораживали все столики этим вечером – такой уж взбрел в голову хозяев стиль оформления. Но лейтенант сидел, как уже было сказано, в углу, возле стены. Его и на открытом-то месте редко замечали, а уж здесь он и вовсе имел все шансы попасть в список пропавших в без вести. Он спокойно относился к тому, что приведший его сюда наемник все время куда-то исчезает, хоть и ненадолго – понимал, зачем это требуется. Рыжий собирал информацию. Ему нужно было узнать все, что только можно получить из неофициальных источников про сегодняшнюю сенсацию. Телепат слушал гул голосов в зале, словно это было море. Он не рисковал выходить в ментальный контакт, опасаясь рецидива – он только-только поднялся после комы. Хотя, вроде бы, чувствовал себя неплохо.
В один из кратковременных своих визитах за столик, Лис внезапно потребовал:
– Раздевайся!
– Зачем? – мягко удивился телепат. Другой бы, на его месте, уже подумал бы о столь любимом Лисом косплее, или, на худой конец, о яое. Но СеКрета совершенно искренне интересовало, зачем его одежда могла бы понадобиться Лису
– Быстрее, потом поясню – заторопил тот
– Полностью?
– Что?.. Да нет, что-то одно. Только скорее!..
Лейтенант даже не стал пожимать плечами, выражая свое недоумение. Молча стянул через голову белую шелковую блузу и подал ее наемнику
– Пожалуйста
– Спасибо!.. – безмерно обрадовался тот – Ты себе даже не представляешь, как ты мне помог!.. – и был таков. Телепат зябко провел ладонями по своим плечам – он остался в чем-то вроде гольфа без рукавов, и это было непривычно. Спустя несколько минут ему стало любопытно, зачем, все-таки, Лису потребовалась его одежда. Он решил осторожно выглянуть – может, о чем-то можно было догадаться по звукам?..
Как раз в эту минуту ведущий вечера пояснял правила очередного конкурса оживленным зрителям на танцполе. СеКрет не очень понял, в чем его смысл – с середины-то пояснений – лишь уразумел, что речь идет о торгах. Лиса же пока видно не было. СеКрет принял решение немного подождать, может, все-таки, он получит ответ на заинтриговавший его вопрос. Он остался стоять между двумя занавесями, и чувствовал, как легкий сквозняк шевелит их легкие края. В гуле окружавших его голосов СеКрет уловил знакомые – совсем неподалеку от него сидели оперативники из 414-й ячейки. Они вряд ли праздновали что-либо, судя по интонациям, однако, и убитыми горем не выглядели. Их собрание выглядело скорее военным советом перед боем. Скорее всего, тоже решили пособирать информацию…
Тем часом приготовления на сцене окончились, и ведущий радостно объявил о начале торгов. Двое помощников вытащили ему на сцену огромный мешок из непрозрачного черного полиэтилена. Ведущий с неподдельным любопытством в него заглянул – очевидно, и сам не знал о содержимом
– Отлично! – радостно объявил в микрофон он – Напоминаю условия! Тот участник, чей лот соберет больше всего, побеждает. Итак – лот номер один… — под барабанную дробь из мешка был извлечен дамский чулок в крупную сетку, украшенный фривольными кружавчиками
– Чулочек агента Сэдфилл! – предъявил сие сокровище фетишиста ведущий
– Стартовая цена – полтинник!.. – Дана, сидящая за одним из столиков, своим фирменным жестом переложила ногу на ногу, как бы давая понять, что цена ее не вдохновила. Однако, остальные участники процесса пришли в восторг – за чулок завязалась ожесточенная борьба между оперативниками ОКР. Через несколько минут он был продан радостно ухмыляющемуся товарищу, который победно отсалютовал своим призом. Зал одобрительно поаплодировал. Ведущий снова запустил руку в свой мешок