Хроники идиотов
Шрифт:
Семейный ужин, как сектант обозначил это мероприятие, прошел прекрасно – хаку был доволен, крестник был доволен, и сам Атрей оценивал ситуацию, как сложившуюся наилучшим образом. Лаари все опасался, что после смены позиции его клана со второй на пятьдесят восьмую его крестный от него откажется – потому как эльф более не будет выгоден. Атрей вместо ответа отдал ему сверток – эльфийский костюм, привезенный Аредэлем. Кажется, Лаари так и не понял что хотел сказать его старший брат этим подарком. Атрей, перекрасивший костюм в черно-красные цвета – традиционно, черные стрелы на алом фоне – понял. Аредэль словно хотел подчеркнуть, что его младший брат перешел на новую ступень взросления, оставив в прошлом былые детские игры и решив судьбу клана, как взрослый. И за это он достоин подняться на ступеньку вверх – не по возрасту а по невидимому статусу.
Бэльфегор наблюдал за этой
Японец размышлял, как бы задержать свою милую семейку у себя дома подольше, чтобы дать Кристине времени для работы. Эту проблему за него решил Лаари – сказал, что собирается делать себе портфолио и отправлять его в модельное агентство. Дескать, ему тут недавно посоветовали заняться карьерой модели – эльфы, по сравнению с людьми, намного более красивые существа. Лаари хотел спросить своего крестного отца, не посоветует ли тот ему фотографа. Атрей охотно посоветовал – конечно, у него есть на примете такой фотограф. И когда самому наемнику были нужны подобные услуги, он остался доволен его работой. Сектант не стал уточнять, что понадобилось ему подобное всего один раз, так что сравнивать особо не с чем. Лаари простодушно согласился, и пока они с Бэлом обсуждали что-то свое Атрей быстро вызвал к себе Лиса, предложив контракт «косплей за косплей». Рыжий весело согласился. Японец не обольщался на счет бывшего сослуживца. А потому настоял, чтобы фотосессия прошла в саду.
А пока эльф был занят развитием своей карьеры, Атрей обратил внимание на вампира. И тут уже был счастлив не только хвост. Наемнику, по долгу службы, иногда приходилось иметь дело с мужчинами – работа попадалась самая разная. Ухаживать за ними или даже целовать – однако до постели дело как-то не доходило. В любом случае каинит в очередной раз преподнес своему куро сюрприз. За все двадцать семь лет своей жизни Атрею всякое попадалось. Однако впервые кто-то думал о его удовольствии раньше, чем о своем. И это сбивало с толку не хуже незнакомой тактики в бою. Видимо, у вампиров все не так уж просто, как он думал.
Был еще один момент, который сектанта беспокоил – его собственные чувства. Он перестал в них что-либо понимать, не только в отношении мужа-хаку, но и прочих членов своей семьи-ашуррана. В эту маленькую группу входили, собственно, чужие ему существа, которые, тем не мене, с каждой минутой все меньше отвечали этой характеристике. Сайентолог заводил ашурран с единой целью – максимальная защищенность его шкуры от опасностей внешнего мира. И он никак изначально не рассчитывал, что эта защита станет взаимной. Что ему захочется защищать чужаков – потому что они перестанут быть, собственно, чужаками. Его хаку, его сестра, его крестник – все принимали его таким, каким он был. Предателем, сайентологом и наемником. Зная все это – все равно принимали. И это было настолько необычно и непонятно, что Атрей не знал, что и думать. Их хотелось сберечь уже хотя бы ради того, чтобы разобраться. И ради того, чтобы незнакомое теплое чувство общности с кем-то продолжало жить. Одним, словом, еще пара-тройка таких посиделок, и Атрей действительно будет готов сказать им «я люблю вас». То, чего он всегда опасался, все же свершилось – у него появилось слабое место.
Ирина Валерьевна Джарская устало потерла висок и еще раз проглядела документы. Они, эти документы, уже и по ночам ей снились – в основном, в виде догорающей кучки где-то в углу кабинета.
Работы всегда хватало, ну а теперь с этими террористами из Новой Волны ее вообще было выше крыши.
Эфла дернул с утра за Хьюстоном – ждать полковника, чтобы получить разрешение покопаться в присланных 414-ми вещах, больше не было возможности. Информация имеет свойство устаревать.
До обеда все было сравнительно тихо – если за «тихо» можно принять визит полковника Глейзер со счетами, оставшимися после Зеленого, секретаршу генерала Ицина, невозмутимую, как английский лорд, турчанку Шадис аль-Тамарику, с последними рапортами арахнидов, визит на «познакомиться» нового заведующего отделом изобретений… Гликерия Самсоновна Файринская по прозвищу «андронный колаедр», переведенная из Львовского подразделения, оказалась весьма старомодно воспитанной барышней, добавляющей к глаголам «с» в конце, и неудержимо напоминала Джарской тех дам в пушистых палантинах, что часто попадались в черно-белом еще немом кино. Гликерия Самсоновна, подумалось майору, придет в ужас, когда узнает, какое стихийное бедствие скоро пройдется по ее лаборатории с ревизией – после случая с Орловой паранойя ан Аффите завывала дурным голосом.
Кстати
Потом на связь вышел ан Аффите. Обозвал Хьюстона так, что уши завяли, сказал, что кто тут еще формалист, и поинтересовался, когда можно зайти в лабораторию. Зомби до сих пор таскал с собой «вторую жизнь», люто ненавидимый им артефакт, изобретенный Еленой Орловой. Он все прикидывал, кому бы сдать его на исследования, однако достойных кандидатур все никак не находилось. Эфла был помешан на своей идее теории заговора, и ему везде мерещились враги и шпионы. Об этом свидетельствовал уже тот факт, что после случая с Такедой Сидзуми у 414-ых он провел разъяснительную работу во всех своих подведомственных ячейках. Вдалбливая им в головы, что всякие подозрительные азиаты, оказавшиеся в пределах видимости, могут быть последним, что с ними, ячейками, в жизни случится. Из-за этого уже трое студентов-японцев и один бурят попали под раздачу неуемных оперативников, которым на всех углах мерещились подозрительные сектанты и наемники.
Впрочем, Такеда Сидзуми, Каору Каононао, Хейхати Тао, и прочие тому подобные личности в лице одного-единственного сайентолога достали уже и Джарскую.
Ближе к концу рабочего дня, часиков так в четыре, в ее дверь постучали. Ирина Валерьевна впоследствии прокляла тот момент, когда сказала «войдите». Ну, справились 414-е с заданием. Ну, в бою угробили не только Орлову, но и еще пару человек из Новой Волны. Ну, отпилили предательнице голову. Но сюда-то ее зачем было волочь, и гордо водружать ей на стол??? У нее что, карма такая?! Сначала Джежоли с Варгом, теперь Деймос с Орловой… Не кабинет а цирк… Джарская вызвала Воронова, чтобы забрал раненого Полякова, и лаборантов, чтобы избавится от головы. И даже заключительный эпизод, в котором голова открыла единственный сохранившийся глаз и отчетливо произнесла хрипловатым мужским баритоном «Спасибо, что показали дорогу», Джарскую уже не сильно впечатлил. Хотя этот хрипловатый смех еще долго стоял в ушах. Некромант, командующий Новой Волной, у нее уже в печенках сидел. Как и у всего Института.
Тем не менее, 414-А добыли информацию, цену которой сложно преувеличить. Из Судана ставка волны перенесена в Ирак, вернее, на границу Ирака и Ирана. После прибытия оперативников немедленно явился Лионель, у которого на новую информацию была «чуйка» – он ее, как собака зарытую кость, всегда отыскивал. Всю полученную информацию он немедленно «причесал» по колонкам. К сожалению, Фортуновой больше не было на посту, так что магическим эпикризом занялся Белинский, тоже весьма неплохой специалист, хоть и уступающий Фортуновой в опыте. Умница Настенька Кромская не стала дожидаться официального приказа, а сразу принялась за аналитическую сводку. Так что уже меньше, чем через час, отряды разведки были отправлены по координатам. Согласно рассказу 414-ых, встреченный ими отряд передвигался на «додже». Следовало узнать объем бензобака, вычислить, какое максимальное расстояние способна пройти машина, и поделить его напополам, чтобы вычислить «точку невозврата». Центром круга выбрали ту самую военную базу, что с такой легкостью буквально разнесла четверка с «доджа». Где-то в пределах этого круга и будет находиться ставка. Столько людей не могли совсем не оставить следов. Внутри «башни» нельзя колдовать никому, кроме создавшего ее мага, так что все подчиненные некроманта навыбирали себе полигонов вокруг и вовсю развлекаются. Переходя из Института в Новую Волну, Елена Орлова, сама того не зная, облегчила ИПЭ работу в тысячу раз. Вместо того, чтобы проверять все места, куда могло понести сбрендившего ведьмака и его армию, теперь есть точные сведенья. И можно только догадываться, как он проклял Елену посмертно, если, конечно, вся эта информация стала достоянием Ирфольте.
Джарская выдвинула ящик стола, но так и не вытащила на свет божий флягу. Она задумалась, вспоминая. Эфла не раз упоминал при ней поднявшего его некроманта, обычно характеризуя последнего матерным монологом на несколько минут. Тем не менее, майор была уверена, отношение зомби к своему поднявшему было не таким отвратительным, как он пытался это продемонстрировать. Как-то все эти три года темный маг терпел мерзкий нрав Эфлы, и как-то они уживались и могли срабатываться. Ирина не знала, что из себя представляет связь зомби и поднявшего его мага, а спросить было не у кого. Некроманты – народ поштучный, их очень трудно найти и еще труднее склонить к сотрудничеству. Вроде как на весь ИПЭ их не более десятка, да и те не слишком сильны. И что делать с темным магом такой силы, как Ирфольте, как с ним бороться – был вопрос первостепенный.