Хроники идиотов
Шрифт:
– Ох уж мне эти боевые неки… — шепотом засмеялась темнота, и пострадавший карман стал немного тяжелее: туда что-то сунули.
– Зачем ты…
– За шкафом – серьезность в голосе могла претендовать на, как минимум, второе место на конкурсе всех серьезностей, а при отсутствии Волка – и на первое. Арна почувствовала на своем лице теплое дыхание. В темноте Лиса видно не было, только смутные очертания. Была бы тьма кромешная, да ночь на дворе, ее бы выручило кошачье зрение. А тут – ни рыба ни мясо – как быть, не известно… А наемник уже успел ее обнять, и стало, по большому счету, безразлично, видит она его, или нет…
Нет. Нет, вам сказано! Второй раз за один день – это что-то неслыханное, да вы вообще оборзели! А ну, на место! Вы!..
А он молча коснулся одинокой слезы губами. Нет, все-таки Лис в качестве утешения лучше
Утром, встреченным с улыбкой.
====== Узлы в прошлом ======
Дайте мне средство, и я забуду про цель (Даже и не знаю, кто бы это мог быть…)
У Эфлы всегда хватало недостатков, и первые десяток-полтора из них охотно перечислил бы, не запинаясь, любой из его подчиненных, да и из начальства, строго говоря, тоже. Однако с некоторых пор к вышеупомянутым добавился и еще один, и весьма серьезный: у мертвого оборотня не кончалось дыхание. Ему не требовалось делать паузы в обвинительных речах, когда он в очередной раз с упорством, достойным лучшего применения, принимался костерить кого-нибудь, на чем свет стоит, мешая его правовые нарушения с личными характеристиками и собственными матерными комментариями. Делал он это вдохновенно, и возможности перебить себя не оставлял, вынуждая выслушать всю нелестную характеристику от начала и до конца. За время знакомства с плодами своих творческих то ли успехов, то ли провалов, Фальче успел попривыкнуть к такому положению вещей. Эфле было глубоко бирюзово, что он, вообще-то, бесправный зомби, собственность поднявшего его некроманта. Эта, с позволения сказать, собственность, проколупала несчастному магу все мозги, то ли зная, что тот ничего ему не сделает, то ли просто не принимая во внимание грозившее упокоение на веки вечные.
Официально старший лейтенант ан Аффите перешел в разряд нежити, то бишь, косвенно являлся врагом ИПЭ, в котором имел счастье состоять. И откуда, после своей смерти, гордо удалился, сославшись на Устав, Статут и еще на полдесятка различных документов государственного значения, со словами, что, дескать, смерть их уже разлучила. А потому товарищ Эфла считает себя вправе идти, куда хочет, и делать, что считает нужным. А тех нехороших людей, которые вздумают помешать сему вдохновленному процессу, он считает необходимым просветить об их скудных умственных способностях, а заодно и об их личной жизни в обществе, совершенно для данной цели непригодном. Учитывая, что по-русски скандальный и неуживчивый старший лейтенант научился ругаться раньше, чем разговаривать, это давало повод задуматься.
Не взирая на все вышеизложенное, Фальче к своему поднятому зомби привык. Сжился, и не воспринимал его темпераментное поведение как нечто оскорбительное. Ну, что уж тут поделать. Некромант он так себе, хреновый, откровенно говоря, некромант. Так что нечего удивляться, что собственноручно поднятая нежить не только не подчиняется, но и невежливо посылает по непечатным адресам и читает нудные лекции о вреде курения вообще и в постели в частности. А чего?.. На кровати однозначно удобнее, и места больше, разложишь все вокруг, все книжки-тетрадки, конспекты по основам, мануалы по практике, амулеты недоделанные, и сидишь, ковыряешься… Ну, и покурить при этом – дело святое, главное, не перепутать где пепельница, а где ритуальный сосуд. С этим худо-бедно, но справиться можно. К тому же если учесть печальный опыт прошлых дней: однажды подобное святотатство уже было совершено. Тогда его попалил Эфла. Зашел, по привычке потянул носом, хотя запахов не ощущал, и язвительно заметил, что, конечно, господин Ирфольте, он некромант, и, возможно, старший лейтенант по своему скудоумию чего не понимает, однако нет такого ритуала, чтобы пепел сигаретный в чашу для сбора крови стряхивать. Или в хорошей науке некромантии все через то место, каким господин Ирфольте думать изволят, или он сейчас встанет и ликвидирует это безобразие. Причем молча, дабы не сглазил чего, а то эти штучки у него быстро. Сглазит, накаркает, как пить дать, причем такого, что мертвый в гробу перевернется. Гроба у Эфлы не было, однако суть от этого не менялась…
Три года назад судьба свела в одну команду людей, совершенно для того не предназначенных. Если по порядку, то дело обстояло следующим образом: ИПЭ курировало археологическую
Выездного офицера испанской полиции в этот грешный аэропорт занесло пролетным ветром: он давно распутывал серию дел о хищении культурных ценностей, и след привел его в затрапезный городишко едва ли не на окраине Болгарии. После знакомства с якобы почившим (увы, без мира) Эфлой, эти двое блюстителей законности и порядка взялись за дело вдвоем. Они старательно разматывали след, тянущийся за похищенными предметами – и он, в конце концов, привел их во французский порт, откуда отправлялось судно «Крыло альбатроса», через Португалию – в Марокко.
На том же судне по своим служебным обязанностям находился лейтенант СеКрет – к тому же, его Лис попросил поспособствовать. Сам наемник как раз вляпался в очередное не благое приключение, и вез в трюме обезумевшего напарника. Так что помощь требовалась рыжему под зарез.
Похитители артефактов смекнули, что по их следу идут, и вот-вот настигнут. Чтобы отвлечь погоню, кто-то из злоумышленников призвал на борту эфирную сущность, так называемого темного элементаля.
Как известно, элементали – существа неразумные, и оставлять их на произвол судьбы – все равно, что открывать клетку с хищником. Вот так, оказавшись между двух огней. Пятерым представителям совершенно разных структур не оставалось ничего иного, кроме как сплотится перед лицом истинной опасности. Они окопались в трюме, и зажили одной недружной, но на редкость дисциплинированной общагой. Да и как ей было не быть не дисциплинированной-то? За стеной находился невменяемый убийца, готовый любого из них – включая Эфлу – расчленить по всем правилам анатомии. Его напарник традиционно ничего не воспринимал всерьез, зато с беспокоящим постоянством что-нибудь минировал. Эфла не менее традиционно отравлял жизнь всем вокруг, начиная с собственного некроманта. Этот последний стоически терпел. Он всегда полагал, что дурное обращение окружающих – еще не повод отвечать тем же, ведь это по меньшей мере недостойно. Лейтенант СеКрет смотрелся в этой «палате №6» совершенно чужеродно – единственный законный элемент. Он напрочь игнорировал такие факторы, как те, что Эфла объявлен в ИПЭ ренегатом, и что оба наемника разыскиваемы этой структурой. Какое уж курение в таких условиях…
Однако, с другой стороны, курить не предполагалось ввиду больничного статуса. Занятая ими часть трюма пару дней назад превратившаяся в «штаб па барьбе са злыми илеминталями» (по крайней мере, именно это гласила надпись над входной дверью, выполненная совершенно нестираемой бирюзовой помадой), теперь напоминала небольшой лазарет. Не нуждающимся в нем условно можно было назвать только Эфла, да и то, только по той причине, что он был мертв. У самого Фальче, после купания за бортом (пусть и с самыми благими намерениями спасательного характера) случилась односторонняя пневмония, несносный рыжий псих, командовавший их безумным парадом, падал от истощения, недосыпу, недоедания и катастрофически не успевал в те восемь мест, где ему хоть застрелись непременно надо быть, причем одновременно. Официальный представитель ИПЭ на борту судна мучился ежедневными мигренями и скачками давления, вызванными активно сопротивляющимся своей поимке темным элементалем. Фальче искренне надеялся, что это не он, нечаянно и по незнанию, призвал сию тварь сюда. В противном случае его бы уже поставили в известность и совместными усилиями они попробовали бы взять контроль над этой сущностью.
Бессменный же целитель их дурдома на выезде уже давно не подпадал под категорию здоровых представителей человечества. Особенно на голову. Отрекомендованный душевным напарником как припадочный берсерк-шизофреник, он, тем не менее, взялся за лечение всех троих, и периодически штопал мертвую тушку оборотня, когда та подвергалась излишне агрессивной обработке все того же элементаля.
Пятерым совершенно различным, по всем мыслимым и немыслимым показателям, людям предлагалось проживать на территории меньше десяти квадратных метров, как-то уживаться и взаимодействовать, и все для того, чтобы полтысячи гражданских спокойно доплыли до берега…