Хроники идиотов
Шрифт:
– И теперь будет соответствовать – заверил его рыжий. Хмыкнул, поскреб себя за ухом.
– Я тут, вообще-то, на работе, мимо пробегал, но если такое дело…
У Арны чуть непрожеванный кус не выпал изо рта. Кажется, она ослышалась…
– Ты собираешься слить контракт? – переспросила она осторожно – Чтобы… поучаствовать в нашей… проблеме?
– Именно – кивнул тот
– А тебя Волк не убьет за такое?
– Может. Но это как раз второстепенная проблема. А первостепенная – раздобыть этого е… э-э… нутого слона, чтобы от неки отстали с подозрениями.
– То ли ты с Эфла переобщался, то ли еще что-то большое в лесу сдохло – вздохнула девушка – Пьешь с Шелларом, куришь на веранде, а теперь еще и ругаешься…
–
– Так что вопрос номер раз – стибренный слон. — Подвел итог Лис. И только было Арна собралась с ним согласиться, и в душе (очень глубоко в душе) умилилась, как он взялся решать ее проблему, как подал голос СеКрет.
– Госпожа Аэддин говорила о другом – заметил он, разрушая, как карточный домик, старательно возведенную рыжим наемником иллюзию взаимодействия.
– Госпожа Аэддин говорила об открытии информации. И я склонен с ней согласится. – Лейтенант протянул руку, и тонкая белая кисть коснулась сбитых костяшек наемника. Осторожно тронула следы инъекций, затянувшиеся не так давно. Арна знала, что телепат так общается со всеми – руками, не имея возможности смотреть. Но все равно было неловко при мысли, что и она могла бы стать объектом такого общения…
Лис возвел глаза к потолку, как бы призывая его в свидетели, и махнул рукой
– Тебя, когда тебе в голову шибанет, не переупрямишь. Валяй.
Институтовец обернулся к Арне, привычно немного наклоняя голову.
– Госпожа Аэддин – тихо произнес он – Ваши сны снятся вам, скорее всего, потому, что я работал и с вами, и с нашим другом. – Он наглядно коснулся руки наемника. «Другом…» — посмаковала слово про себя Арна. Покатала на языке. Мда…
– Полагаю, образовавшаяся аномалия является следствием одинаково обработанных телепатических каналов. Они как-то взаимодействуют между собой, и, таким образом, вы получаете доступ к памяти друг друга, когда спите рядом.
– Вас не смущает обсуждение таких аспектов? – не выдержав, поинтересовалась девушка. Лейтенант мягко улыбнулся.
– Почему меня должно это смущать? Насколько я понимаю, взаимная забота совершенно естественна для близких людей.
«Ах теперь это так называется…» — подумала Арна про себя как можно тише. А потом отмотала ненадолго назад. Еще раз прокрутила реплику собеседника про себя. Нахмурилась.
– Вы сказали – к памяти друг друга?
– Да, госпожа Аэддин.
– То есть, мне доставались воспоминания этого рыжего… Лиса, а ему – мои?
– Все верно. Именно так. Приношу свои извинения, если доставил вам неудобство.
Но Арна уже вперила пламенный взгляд в конопатую физиономию, не выражавшую ничего сверх обычного развеселого раздолбаизма. В голове промелькнули и погасли, как кадры старого кино, эпизоды из ее жизни. Легион, смерть отца, первые и последние задания, пьянящий вкус победы от удачного похищения, острое наслаждение с Атреем, сумбур чувств от общения с самим Лисом, трогательная нежность к СеКрету, позорный каваизм от всего, что мяукает, тараканы, заныканный по углам мусор, который лениво было выбрасывать, и как она начала курить, и… и еще много чего, короче.
– Ты знал? – спросила она тихо – Ты специально?
– Не знал. Пока Ляшарель не растолковал. Я ж в этом ни в зуб ногой, Неко-тян, забыла?
Вопрос «А что ты видел?» застрял в горле. Он-то не спрашивал у нее. Доверял? Ей?.. Наемник?.. Ого-го… То ли пора лечится, то ли одно из двух…
Но ведь пришел вчера? Не куда-то там, а к ней. Пришел…
– Так, у меня есть отличное предложение… — тоном, обычно намекающим на веселый «бу-бух» из тротила начал Лис, но не закончил.
Снаружи раздался шум. И Арне почему-то не хотелось знать, кто его производит. Она была уверенна,
====== Спелые гроздья ======
Спелые гроздья
Если Волк убил вашего врага – это
еще не означает, что он – ваш друг.
(Атрей)
– Уходите скорее. Я поговорю с ними.
Арна не успела и полслова пикнуть – Лис вскочил, ухватил ее за руку, и потащил за собой.
– Подожди! – уперлась она почти на пороге – Мы же не можем бросить лейтенанта!..
Лис обернулся через плечо, улыбаясь от уха до уха, как и обычно.
– Ты и правда считаешь, будто кто-то что-то с ним сделает? – вопросом на вопрос ответил он. И нетерпеливо потянул ее за собой. Арна вслед за наемником торопливо сбежала по лестнице, то и дело оглядываясь через плечо. То, что они оставили лейтенанта прикрывать их отход, беспокоило ее чрезвычайно. И не только потому, что «своих не бросают». Но еще и потому, что, захоти неведомые гости прорваться к беглецам, товарищ СеКрет ничего не сможет им противопоставить. Но тот только улыбнулся им на прощанье, и Арна услышала тихое «Идите через сад» в своей голове. И кое-что еще тоже услышала…
Вот за это она и не любила телепатов. И за это самое, наверно, их и боялись все прочие. Дело не в подчинении, не во взятии под контроль всех проявлений личности, и не в том даже, что незваный гость узнает о тебе все. Нет. Все глубже и сложнее. И, одновременно, проще. Арна знала – по обрывочным сведеньям, накапливаемым годами, по чьим-то брошенным невзначай фразам, по слухам – знала.
Итак, первое – телепатическая техника Вонтолы – чистой воды самоубийство для любого впустившего его разума. Мысли людей – не четко оформленные графики и диаграммы, принятые решения человек не получает в виде аккуратного формуляра. Мысли беспорядочны по своей сути, они наполнены переживаниями, личными ощущениями, отпечатками аур, подозрениями, надеждами. Они переполнены чувствами. Тем, что Волку попросту недоступно. Добывая требуемую информацию, он просто ломает эти хитрые и такие хрупкие переплетения, оставляя за собой выжженную пустыню. Человек утрачивает свою личность, а зачастую – и способность мыслить нормальным путем. Именно поэтому к телепатическому допросу наемник прибегал редко. Как к любой крайней мере. То, что он делал с человеческим разумом, было непоправимо. Арне всегда казалось, что, будь у него чувства, он бы ненавидел свою телепатию, и старался вообще забыть о ней. Но чувств не было. Зато эта телепатия могла создавать отличные блоки. Как и большинство возможностей Волка, эта была исключительно односторонней. Или уничтожать, или охранять – ведь, как известно, «из убийц – самые лучшие защитники». И когда он ставил такой блок… Арна и это помнила. Да и Лис упоминал. Упоминал как нечто незначительное, как нечто, о чем можно попросту забыть через минуту – о том, что напарник «вешает» на него эти блоки. Значит, присутствует своим разумом в его рыжих мозгах. А Лис до сих пор не напоминает овощ. Хм?..
Но вот теперь, побывав в его лисьей шкуре, она знала, помнила (хоть это и не ее воспоминания были) как это бывает. Стремительное, холодное, рассчитанное до мельчайших деталей существо, скорее, машина, чем нечто природного происхождения, подключалось стадия за стадией. Медленно, как аквалангист, в Марианскую впадину, погружаясь в чужой разум. Лис воспринимал это холодное и рассчитанное создание как осьминога из «матрицы»: много глаз и много щупалец. «Осьминог» проходил по его сознанию, подобрав все эти свои «щупальца», зато распахнув глаза пошире. Они оба – и Лис, и «осьминог» вжимали в себя все, что могли, чтобы не соприкоснутся. Лис про себя знал, что одно его касание может разрушить сотни выверенных схем. Все равно, что плеснуть горячим сладким компотом в работающий процессор. Волк знал, что может навсегда уничтожить программу «Лис» в системе мира. Они оба старались.