Хроники Игрока. Однокрылый
Шрифт:
— И…
— И тропу нашли, по которой ушли остальные, волоча с собой какие-то грузы.
— А… Разве их всех не перебили в деревне? — вновь задала вопрос девушка. — Из разговоров я поняла, что на кладбище они не воскресали — значит, погибнув, просто ушли из игры и больше в нее не заходили…
— В деревне действовало несколько групп «Ока Орды», — покачал головой капитан. — покуда мы разбирались с основной, более мелкие, состоящие в основном из излечившихся от синдрома Айрантея успели уйти. Их видели стражники на надвратных башнях.
За разговором мы вышли из палатки. Солнце нещадно шпарило с небес,
От окраины деревни со стороны кладбища доносились ритуальные песнопения. Это НПС прощались со своими друзьями и близкими погибшими в Кренингсберговке. Игра ставшая реальностью разделила бессмертных игроков и смертных неписей не только в жизни но и в смерти.
В то время, как мы — игроки продолжали жить по игровым правилам и умирая через некоторое время возрождались на ближайшем кладбище, коренные жители Дареи исчезали из этого мира навсегда. Их тела после смерти быстро истаивали в воздухе не оставляя после себя ничего, что могло бы напомнить родным и близким о почившем родственнике. Потому, как оказалось, каждому родившемуся ребенку, в первый день его жизни, дарили магическую куклу, которая привязывалась к нему на всю его оставшуюся жизнь и появлялась на месте его кончины. Именно эти куклы и хоронили безутешные родственники на многочисленных кладбищах разбросанных по всему Ортену.
У игроков же все было совсем по-другому. Мы оставляли после своей смерти скелет, в то время как тело спустя какое-то время самостоятельно возрождалось, точно также, как это было в игре.
Вообще с этим делом сейчас творился полный бардак. Но когда Ортен еще модно было назвать игрой, лучшим вариантом для погибшего игрового персонажа было, если его находили местные жители, стражники или другие игроки. Первые и вторые тем или иным способом переправляли тело на кладбище или просто хоронили на месте. Тогда это было просто — хлоп и посреди волнующейся на ветру зеленой травки возникает небольшой могильный холмик с воткнутым в изголовье грубо сделанным крестом. Но что самое приятное — возрождался персонаж без каких-либо штрафов и мог сразу же заниматься своими делами.
А вот игроки могли попробовать воскресить погибшего товарища или попросту обобрать, завладев скальпом или ушами, а может быть, разжившись чем-либо более ценным. В этом случае тушка неудачника якобы автоматически перемещалась в ближайшую братскую могилу. Посмертный штраф в этом случае оказывался не таким уж и сильным. Его можно было снять. Собственно он сам спадал спустя пятнадцать минут, либо удалялся за небольшую денежку в ближайшем храме.
Хуже обстояло дело, если труп валялся положенное ему время в какой-нибудь удаленной пещере, и уж совсем страшное пенальти вешалось, если до него добирались прожорливые звери или какие-нибудь монстры. Что, кстати, случалось достаточно часто, и было одной из основных статей дохода всех местных религиозных организаций,
— Кстати! По поводу твоего пленника, — капитан раскрыл пухлую записную книжку, прикрепленную к его перевязи, продетой сквозь корешок крепкой стальной цепочкой. — С им сейчас вплотную занимаются наши новые сотрудники. Прибыли пару часов назад при помощи портального свитка из центрального управления. Они в вашем мире дознавателями в страже значились.
— Дознавателями? В уголовном розыске, что ли служили?
— Нет… Вот нашел, — Рейнхольд, перевернул несколько страничек. — В прокуратуре Кировского района города Махачкала, республика Дагестан… Хм…
— О… — протянул я, почесав затылок.
Как то странно было встретить кавказцев в «Хрониках Ортена». Я почему-то был уверен, что среди них такие развлечения не в моде.
— Они дворфы, — продолжал тем временем капитан. — Их нам в помощь перебросили из Серых Гор для работы с задержанными-излечившимися. Зовут Андрей и Рамзан.
— Так телепортация все же работает?
— Только некоторые виды… — дернул плечом НПС. — Все стационарные телепорты не подают признаков жизни. И у нас и в других государствах…
— Слушай, я вот тебя спросить хотел… — в носу застрекотало от налетевшего порыва ветра, несущего с собой за дымок костерка и я смачно чихнул. — Простите…
— Будь здоров! — улыбнулась срединная эльфа. — Не болей!
— Спасибо. Так вот, начальник! Вопрос.
— Да? Слушаю.
— Какого хрена вы вчера понеслись в обход через всю деревню, а не срезали, как я через дворы!
— Но… Это же богатый район! А среди нас синдромом Айрантея никто никогда не болел, — сказал он с таким видом, словно подобное объяснение могло меня устроить.
— И что? — не понял я. — Ну потерпели бы местные олигархи, к тому же там была только какая-то бабка. Зато сейчас деревня, может быть, была бы цела!
— Общаясь с тобой, я все время забываю, что ты как ребенок и тебя нужно учить самым азам, — пробурчал чекист.
— Не понял, — я даже немного обиделся.
— А, что тут непонятного? — вздохнул он. — Смотри. Ты когда перелез через стену, не заметил ничего странного?
— Хозяйка сразу заметила меня и с криками выбежала из дома…
— Вот видишь!
— Не вижу! Вы Имперская служба безопасности, мать вашу! Неужели не можете наплевать на чувство собственной значимости какого-то зажиточного крестьянина.
— Можем. Если являемся представителями данного города. А я и мои ребята командированы из столицы и у нас просто нет мандата.
— Ерунда какая-то. Из-за бумажки…
— Да не из-за бумажки, — Рейнхолд, тяжело вздохнул. — Не пытайся мерить Ортен линейкой из своего мира! К тому же насколько я известно магия для вас, это что-то «сказочное» и «противоестественное». Понимаешь ли, богатые люди очень пекутся о безопасности собственного имущества. Поэтому они встраивают в ограду дома различные защитные амулеты. На вас, «игроков» они действуют немного неправильно, а нас пока у нас нет амулета-мандата, своеобразного «ключа» просто не пускают на охраняемую территорию. Защиту можно конечно взломать или попытаться найти владельца, который даст разрешение на проход. Но поверь моему опыту — проще и быстрее пойти в обход.