Хроники Игрока. Однокрылый
Шрифт:
«Вот значит как? Бранк… да?» — звуки имени Главы Светлого Пантеона, родили в душе странное чувство.
Девушка замолчала и подняв голову, взглянула мне прямо в глаза. По щеке срединной эльфийки, студентки из оставшегося в другом мире Новосибирска, протянулась влажная дорожка.
— Игроки, местные: священники, мстители, паладины Элении. Они и сейчас хватают всех до кого могут дотянуться. И если те не отказываются от веры в свою богиню и не переходят под руку Бранка… их тащат в застенки цитаделей, замков и крепостей бранковитов многие из которых ранее принадлежали эленийцам. И больше этих их никто не видит! Вань! Вообще
Бурлящая бело-голубая воронка портала вызванного Мхаилом с урчанием впустила нас в свое нутро. Настоящая «Червоточина» или «Крысиная нора» — длинный, цилиндрический коридор, за прозрачными стенами которого ярились потоки первозданной магии, который прошивал пространство мира от точки «А» до заранее прописанной точки «Б»
В те времена когда «Хроники» еще можно было назвать просто игрой, эти червоточины служили буферными зонами для быстрого перехода между удаленными друг от друга локациями. Путь этот всегда был односторонним. Зайдя в него уже нельзя было просто повернуться и выйти на прежнее место. Игроку оставалось только двигаться строго вперед, по ярко освещенной кишке с колышущимися стенами, и ждать, пока его компьютер полностью подгрузит новое окружение. Этакий интерактивный экран загрузки, иногда применяемый в однопользовательских играх.
Червоточины были тем длиннее, чем слабее был компьютер активировавшего телепорт игрока. Соответственно топать по ней один игрок мог примерно с минуту, а его приятель все пять.
Помимо чисто эстетической функции, подобный ход имел в себе и практический смысл. Сидящий за монитором игрок не терял управление над персонажем, а на выходе из тоннеля мог видеть окружающие его объекты. В момент своего появления в игровом мире, человек точно знал, где именно он находится и грозит ли ему сейчас какая-нибудь опасность.
Можно было, оставив загрузку, отойти по своим делам: налить кофе или выгулять собаку, не опасаясь, вернувшись застать хладный труп, ограбленный какими-нибудь игрокам. Или уже скелет, обглоданный вечно голодными монстрами и в результате вместо увлекательной игры с друзьями, отправиться на несколько часов бродить по подложке мира в виде призрака, дожидаясь того момента когда можно будет возродиться на кладбище.
К тому же такие телепорты избавляли разработчиков от необходимости вводить временные решения для преодоления подобных проблем — или по другому «костыли». Например, кратковременные бафы неуязвимости который получает персонаж в некоторых играх на тот, порой довольно длинный промежуток времени, когда он уже появился на сервере в финишной точке, а у игрока все еще висит стандартный экран загрузки.
Портал, открытый для нас Михаилом, был партийным, а значит по определению рассчитанным на наличие в группе персонажа с самой долгой загрузкой из всех возможных. Ведь в новом месте партия должна была появляться одновременно, как слаженный организм, да к тому же во всеоружии, готовая дать отпор любому агрессору.
Мы шагали сквозь вяло струящиеся по червоточине спиралевидные потоки то ли эфира, то ли праны, а может быть какой-то другой местной энергии. Я курил предложенную мне Дариушем самодельную трубку, молчал и слушал. Марина под недовольные взгляды Андрея терзала своим бюстом мой локоть и душу, а рунный жрец рассказывал о том, что я пропустил за прошедшие
— …с тех пор они не появлялись. Захваченные нами на точке возрождения нормальные игроки, либо побросали своих персонажей, либо ушли в глухую несознанку, требуя освободить их и ссылаясь на какие-то там пункты в игровом соглашении. Но это их дело. В любом случае после еще пары минорных инцидентов, ничего подобного случившемуся в Кренингсбурговке более не происходило. Людей в венецианских масках в Империи также никто по нашим данным не встречал. Теперь по поводу твоей японки, — Рамзан перехлестнул самодельную сшивку из затертых пергаментов с достижениями. — Провели мы все доступные нам следственные процедуры. Выяснили на самом деле немного…
— Внимательно слушаю, — я пожевал мундштук и неожиданно для себя выдохнул классическое дымное колечко.
— То, что случилось с ее телом далеко не уникальный случай. По всей Империи на сегодняшний день зафиксировано почти пять миллионов подобных инцидентов с участием игроков и более двухсот тысяч случаев среди местного населения.
Я в сердцах выругался.
— Трупы объединяет способ умерщвления, — тяжело вздохнул дворф, убирая свой импровизированный блокнот в сумку.
— Через отрубание головы? — предположил я.
— Нет. Смерть наступает после удаления печени, — рунный жрец поморщился, снял свою шляпу, похожую на бритую папаху с металлическими вставками и почесал затылок
— Печень? — переспросил я.
— Да. Убийцы вырывают этот орган, вспарывая верх живота, обычно прямо под ребрами. Рана сама по себе чрезвычайно болезненная, но не смертельная. Отнимает процентов пять-десять здоровья у жертвы. Но после извлечения железы — жертва обречена, — он поджал губы и несколько секунд внимательно изучал навершие собственного посоха, бронзовую «Голову предка» выполненную в стандартной для дфворфов Серых гор рублено-утрированной манере. — Марина, наверное, лучше объяснит — что, да как. Она у нас нечто вроде секретаря по связям с научным миром. Переводит для отдела на нормальный русский язык все эти заумные термины, которыми сыплют ученые шишки из обновленной Академии Естественных Наук.
Я с уважением посмотрел на девушку. А я-то думал, что у нее обычная канцелярская должность: «Переложи бумажку оттуда — сюда». «Мариночка сделай десять копий! Это что? Я просил копий, а не копий!» «Марина Ярославна нам с бургомистром Подпошлятиным кофе, пожалуйста. И проследите, чтобы нас в течение часа никто не беспокоил!» Ан — нет. Вчерашняя студентка в люди выбилась…
Маринка вся подобралась, отпустила мой локоть, поправила шляпу, которая хоть и изменилась с момента нашей последней встречи, но все равно была все из того же визуального набора «гламурной ведьмочки». Сделав серьезное лицо, девушка заговорила, да так складно, как будто читала мне статью из «Википедии».
— Иван. Печень — самая крупная и жизненно важная железа внешней секреции у позвоночных животных. В том числе у хомо-сапиенс, примагентус-сапиенс, индустриум-сапиенс и других разумных рас этого мира…
— Марин подожди, — прервал я только начавшуюся лекцию, — Во-первых, из перечисленных тобой товарищей лично мне знакомы только хомо-сапиенсы, а остальные термины для меня темный лес. Я в латыни не шарю. А во-вторых — пожалей меня! Просто расскажи: Что там не так с нашим ливером? Что печеночку вообще по жизни нужно беречь — я как бы в курсе.