Хроники императора. Начало пути
Шрифт:
Перекинул клинки нижним хватом, не тратя время, метнулся к левому и за мгновение до удара сместился еще левее, отводя правой опасно скользнувшее поблизости лезвие. Линия. Теперь в темпе, быстро - скачок вперед и в бок, правая встречает, левая полосует, не отпуская руку противника, вспарываю еще раз правым клинком - не боец, внутренняя часть локтя и запястье перерезаны, шаг, и ровная полоса перечертила горло поперек, а тело уже летит в стоящего сзади. Но тот уже вспарывает клинком воздух почти у самого моего горла, отшатываюсь, теряя инициативу, а он уже с двумя клинками, черт, вот же ж опытная сука. А ножи уже звенят, встречаясь и расходясь,
Боковым зрением замечаю движение сзади и отскакиваю вбок, но клинок все же достает, вспарывая бок и уносясь назад. Ага, перевязался таки.
Не обращая внимания на кровоточащие ребра, метнулся к первому недобитку и буквально распластался в прыжке, отводя в сторону его клинок и всаживая в ключицу свой, хрустнуло, он захрипел и стал заваливаться. Не оборачиваясь, лишь чуть отклонился в сторону и ткнул правым ножом назад, провернул - руку обдало горячим. Это было сродни наитию, просто знал, когда отклониться и куда бить. С этими покончено, остались еще десять.
Зажал рукой бок, сочившийся ручеек крови пересыхал прямо под пальцами, и когда я дошел до них, почти совсем прекратился. А когда поднял глаза, не поверил - все десять стояли на одном колене, склонив головы и уперев сведенные кулаки в землю перед собой. Я стоял и не знал, что сказать, шел убивать, а теперь...
– Что это значит?
– шепнул губами.
– Клянусь телом и душой...
– Клянусь телом и душой...
– Клянусь телом и...
– ... следовать и повиноваться...
– ... следовать и...
Они что, приносят мне клятву верности? Клятву? Мне? Только этого не хватало. Десять взрослых, крепких, но исхудавших мужиков повторяли одни и те же слова, один за другим, все вместе, склонившись передо мной. Что это? Жест отчаяния? Признание силы? Или все вместе?
– К чему вас все это?
Передний поднял голову и смотря прямо в глаза произнес:
– Здесь смерть неизбежна, она бы настигла бы нас в любом случае, но была бы на потеху этим тварям, а мы хотим умереть в бою, за себя, а не для них, - остальные тоже подняли головы, и теперь на меня смотрело десять немигающих пар глаз.
– А если я откажу?
– Тогда сегодня мы умрем, - ответил уже другой, седой.
Кивнул.
– Я принимаю вашу клятву, и учтите, спрашивать буду жестко, а сейчас разберите ножи, проверьте трупы.
Выполнять бросились мгновенно, обшарили мертвецов, кто-то разжился сандалиями и рубахами, подобрали ножи и два учебных меча, нашлось и немного денег. Через несколько минут передо мной стоял строй из десяти бойцов, моих бойцов, что ж, начнем.
Глава 13
– За мной, - кинулся вперед и на бегу стал посвящать в задуманное, - перебираемся через стену и идем в дом с башней, вырезаем там всех, что б ни души не осталось, никого нельзя упустить, получиться - выиграем время до вечера. Кстати, какая ближайшая страна, не втянутая в войну?
– Каттонис обычно выбирает только одного противника,
– Кто-нибудь знает, в какой он стороне и где мы вообще находимся?
– На западе он, а мы в одном из крупнейших приграничных городов Каттониса - Сатте.
Хорошо, теперь хоть понятно куда направляться. И все-таки они меня бояться, я прямо чувствовал это, надо будет что-то с этим делать. Добрались до стены, двое оперлись о нее руками, третий стал им на плечи, а четвертый уже забрался на верх. На той стороне была голая дорога и совсем негде спрятаться, поэтому перебравшиеся перебегали к зданию и замирали под окнами. Сложности возникли при подъеме последнего нижнего, пришлось мне держать самого худого, как канат, по которому и взобрался мой последний боец. Нам пока везло, никто нас не заметил, в доме все было по-прежнему тихо. Собравшись, стали беззвучно просачиваться внутрь, растекаясь парами по проходам, и лишь недоуменные вскрики, переходящие в легкое бульканье, свидетельствовали о точном выполнении приказа. Свернув в очередной коридор и пройдя по нему до конца, оказался перед занавешенным зеленым тюлем проходом, за которым слышался что-то рассказывающий мужской голос и периодическое старческое ворчание. Не особо раздумывая, бросился внутрь и сходу раскроил горло стоящему ко мне спиной богато одетому мужчине, забрызгав кровью сидящего перед ним старика. Тот от неожиданности, казалось, потерял дар речи, но спустя секунду его рот открылся для крика и я, кинувшись к нему, зажал его ладонью, всаживая клинок глубоко в грудь, прямо в сердце. Глаза мигнули и погасли, стали тускнеть, уставившись на бьющееся на полу в корчах тело, а кровь все текла и текла. Оглядел комнату - никого. Внутрь вбежал один из бойцов.
– Командир, нашли детскую, там старуха с ребенком, - замялся, - рука не поднимается, может...
– Веди, - кивнул.
В детской действительно сидела испуганная старуха, прижимая к себе семилетнего пацана, часто моргавшего большими от страха глазами, но не ревевшего. Молча подошел и перерезал ей горло, кровь брызнула на малого, заливая ему лицо и грудь, он отшатнулся, подняв на меня глаза и охнул, заваливаясь назад, мой клинок пронзил ему сердце. Бойцы вокруг замерли, в шоке от увиденного.
– Я дал приказ, не щадить никого, - процедил сквозь зубы, - эта и подобные ей старухи растят будущих хозяев арены, любующихся кровью и смертью таких, как мы, а ребенок из богатого рода уж точно не будет склонен освобождать гладиаторов, я ясно выражаюсь?
Они кивнули, переваривая сказанное.
– Повториться еще раз, пеняйте на себя, - и уже другим тоном, - что с домом?
– Живых нет, проверили все комнаты и подвал, двадцать пять человек, со слугами и охраной, включая этих, - седой кивнул на два истекающих кровью трупа.
– Выходы?
– Это одно огромное имение, на той стороне сад, из него выхода в город из здания не видели.
– Одежда, оружие, деньги?
– Прикажешь собрать?
– Да, поторопитесь.
Все бросились исполнять, а я сел под стену и прикрыл глаза. Да уж, теперь и женщин убиваем, и детей не щадим, в кого же я превращаюсь, кем становлюсь? Вздохнул, помассировав виски, хреново, хреново, что не ощущаю ни сожаления, ни стыда, будто таракана раздавил, а не людей, ладно, потом, все потом. Вбежавшие бойцы стали складывать посередине комнаты найденные одежду, оружие, украшения и деньги.