Хроники императора. Начало пути
Шрифт:
Позже прислуга притащила и разместила на этаже лежаки, оставив с нами бывшего привратника.
– Ну что, готов?
– напарница мрачно смотрела вслед уходящим слугам.
– Иди, поспи, ларрити.
– Не стоит принижать меня только из-за того, что я женщина, - она сверкнула глазами.
– Глупая, - притянул ее к себе, - не принижать, а заботиться, и просьба моя связана еще и с тем, что я прекрасно выспался, в отличие от тебя.
– Смотри мне, - состроила сердитую рожицу, - ладно, от сна не откажусь, но знай, если что, успею тебя спасти.
Спасти она меня успеет, о, боги,
Так и просидел несколько часов, вслушиваясь в творящийся кошмар бесстрастной мраморной статуей, замершей на полпути между этажами. Ни шороха, ни движения, почти незаметное движение грудной клетки и редкие всполохи век, я целиком и полностью отдался доносящимся с поверхности звукам. Постепенно резня придвинулась еще ближе к кладбищу, частично зацепила его и двинулась дальше, город вымирал, болезненно, неохотно, но вымирал. Не думаю, что каттонисийцам удастся убить абсолютно всех, кто-нибудь да спасется, заляжет, укроется в каком-нибудь укромном месте, но рано или поздно их все равно найдут и предадут смерти, избежать ее не получится ни у кого, даже, думаю, у нас. Единственная надежда - на спешащие сюда войска, но когда они прибудут, тот еще вопрос.
Привратник принес ужин, накормил меня и унес тарелку обратно, каша была почти безвкусной и абсолютно без запаха, я будто вернулся в прошлое, к баланде у куратора, каждодневным мучениям и осознанию зависимости завтрашнего дня от собственных усилий, внезапная ностальгия попыталась пробиться сквозь завесу отрешенности, но была безжалостно отброшена, а эмоции скованы и зажаты в тиски воли. Следующие часы пролетели мимо меня беззвучно и незаметно, отрешенность словно поглотила чувство времени, лишив свойственных людям слабостей.
Иссиль, полагая, что осталась незамеченной, тихонько подкралась сзади и обняла со спины, опустив руки мне на грудь. Прижалась щекой, сонно вздохнув и пробормотав:
– Почему не разбудил?
– Незачем было, ты выспалась?
– Угу, - она почти повисла, прижавшись еще сильнее.
– Уже почти утро, досидим до вечера - и на боковую.
Она кивнула.
– Что снаружи?
– Кровь, боль и смерть - ничего хорошего.
– А кладбище?
– А кладбище обошли стороной, но знаешь, что странно?
– Что?
– Они всех пускают под нож, будто и не за рабами пришли.
– Думаешь?
– Тут что-то другое, Иссиль.
– Ладно, не бери в голову, ты как, спать хочешь?
– Иди ко мне, выспавшаяся, - я перехватил ее за талию и посадил к себе на колени, - сиди тихо, как мышка, и проблем не будет.
– Как скажешь, милый, - она состроила смешную мордочку.
Чуть
– Ну что?
– Тут тихо, а там вовсю хлыщет кровь, - он поморщился.
– К нам заглядывали?
– Нет, но это всего лишь начало, сначала перебьют кого видят, а как потом обернется - кто его знает.
– Ладно, вечером вас сменим.
Когда с завтраком было покончено и все ушли, Иссиль вновь забралась ко мне на колени. Немного поерзав и все-таки умостившись, приняла комфортную позу для себя и абсолютно неудобную для меня. Ну, уж нет, красавица, подхватив ее под попу, пересадил иначе, как было удобно мне, вызвав обиженный шепоток.
– Ты чего меня крутишь?
– Твои выпуклости и мягкости, ларрити, мешают мне сосредоточиться, уж прости.
– Нашел чем быть недовольным, - она поерзала.
Дальнейшее время пролетело быстро и незаметно, мы тихо болтали шепотом и изредка смеялись, с ней было очень легко и просто, она не казалась болтушкой, хотя все разговоры и поддерживались только благодаря ей одной. Общение с ней было простым и приятным, мне было комфортно с ней, как ни с кем. В общем, наша первая смена прошла на удивление гладко, и пришедшие сменить нас Крисс с Искаром застали совсем не то, что ожидали увидеть.
– Вижу, вы не скучали, - копейщик насмешливо окинул нас взглядом.
– Как обстановка?
– Все спокойно, вы рано.
– Не спалось, вот и пришли, ладно, идите, мы вас сменяем, - Искар махнул рукой.
– Пошли, - Иссиль подхватила меня под руку.
И уже когда отошли на достаточное расстояние, Крисс бросил Искару:
– Все, пропал парень.
По пути пришлось посетить местный туалет - одну из печалей нашего положения. Обычное ведро безо всяких "М" и "Ж", одно на всех, ну почти, и без возможности уединиться.
– Небось, все время терпела, - ляпнул, усмехнувшись, и тут же заработал тычок в плечо.
Спустившись вниз, поужинали вдвоем, Стик принес две тарелки, доверху наполненные очередной баландой без вкуса, без запаха, и удалился. Народ, по большей части, уже валялся на матрасах и тихо бубнил между собой, в основном, о творившемся наверху и предстоящем нам. Не обращая ни на кого внимания, запили все дешевым вином, поднялись и, не говоря ни слова, побрели к своим местам. У самых матрасов подхватил идущую амазонку на руки и аккуратно лег вместе с ней, не отпуская и покрепче прижимая к себе, меня вдруг осенило, мысль, пришедшая в голову, заставила буквально оцепенеть на доли секунды. Это для меня все происходящее не казалось кошмаром, это я не видел во всем этом конец всего и вся. Мое изменившееся сознание совсем по-другому воспринимало мир и происходящее в нем, мое, но не их! Они видели лишь отсрочку, недолгую, но дающую возможность пожить еще хоть сколько-то, и относились к этому кто с большей надеждой, кто с меньшей. И Иссиль не была исключением, видно, ей хотелось чего-то стоящего, перед тем, как ее жизнь закончится, вот о чем она думала. Я был почти уверен в этом. Отчего-то захотелось пообещать ей, что она выживет, не умрет, и у нее будет еще не одна ночь любви впереди, но порыв был в корне задушен и скован. Я только покрепче прижал ее к себе.