Хроники империи, или История одного императора
Шрифт:
В Стеклянном дворце, столичной резиденции медейских королей, Бардену довелось бывать не однажды, и в первый раз — в давние времена своей юности, когда жив еще был первый супруг Даньелы, король Ричард Кириан. Дворец запомнился ему нереальным, дивной красоты сооружением наподобие огромной хрустальной шкатулки. Тысячи ее граней разбрасывали по сторонам солнечные отблески, которые озаряли весь город. Теперь, при свете яркого апрельского солнца, на дворец больно было смотреть, его сияние слепило. Барден не смотрел. Ему было не до весеннего солнца и не до хрустальных красот. Уязвленная гордость злобно грызла его сердце. Победителем он хотел придти в
Встреча двух правителей произошла при большом собрании медейской знати. Скрипя зубами от унижения, Барден живо припомнил свои юные годы, когда каждый, мимолетно коснувшийся его взгляд, жег сердце; когда ему казалось, что все смотрят на него с глупым любопытством и отвращением. И теперь медейские вельможи таращились на него во все глаза. Как хотелось ударить их сокрушительным заклинанием! Магия так и рвалась из Бардена, и он с трудом сдерживал ее.
Но никто из наблюдавших его со стороны не видел, какие в нем бушуют чувства. Люди видели огромного, властного человека, гордого правителя империи. Он был спокоен, и только насмешливо и презрительно блестели рыжие глаза под высоким лбом с залысинами.
К счастью, сами переговоры произошли, как выражаются в светских хрониках, при закрытых дверях. Помимо Бардена и Тео, в кабинете присутствовали только два свидетеля: ментальный магик, пожилой и опытный, со стороны медейского короля (он должен был проследить за тем, чтобы Барден не пустил в ход свое умение внушать людям наиболее желательные для него мысли), и герр Альберт Третт — со стороны касотского императора. В приватной обстановке Барден почувствовал себя лучше, ясность мысли и способность владеть собой вернулись к нему.
Почти целые сутки продолжались переговоры. Тео был жёсток и неуступчив, что и понятно: Барден явился к нему чуть ли не просителем. Хоть Медея и была истерзана войной, все же соглашаться на любые условия перемирия Тео не собирался. Он выдвинул свои условия, где среди прочего фигурировало требование передать всю Долину Северного Ветра во владения Медеи. Бардена же подобный раздел не устраивал.
Оба правителя были упрямы в изрядной степени и стоили друг друга. Тяжелее всех приходилось свидетелям. Медейский магик просто-таки изнемогал от усилий, ежесекундно прощупывая ментальное пространство комнаты в поисках возмущения общего фона. Он был гораздо слабее Бардена, и тот, устав от бесконечных прений, решил этим воспользоваться. Не слишком сложно было обойти защиту медейца, не всколыхнув ее, и, обманув его бдительность, дотянуться напрямую до Тео. Сложнее было проникнуть в мысли оппонента так, чтобы он ничего не заметил. Тео защищала его упертость и убежденность в собственной правоте. Эту естественную преграду нужно было не ломать, а преодолеть тихо и незаметно, просочиться сквозь нее. Ментальное усилие дало о себе знать болью, пока еще слабой, но Барден знал, что позже получит свое в полной мере…
Через час был подписан договор, утверждающий окончание военных действий и закрепляющий границы каждого государства. Каждый остался при своем — точно так, как и хотел Барден. Тео казался несколько ошарашенным подобным исходом дела и, казалось, никак не мог поверить, что подписал такой невыгодный для себя документ. От Бардена не укрылось, как он украдкой бросал на магика вопросительные взгляды. Магик тихо качал головой, никакого сверхъестественного вмешательства он не заметил.
— Ваше величество, — Барден встал из-за стола с чувством глубокого удовлетворения, хотя и смертельно уставший.
— Ваше величество, — угрюмо откликнулся Тео, поднимаясь вслед за ним, и протянул бывшему противнику руку.
— Когда я смогу увидеть своего сына? —
— Я немедленно пошлю за ним эскорт.
Оставаясь в Скваре в ожидании приезда Марка, Барден стал свидетелем настоящих народных гуляний. Жители столицы высыпали на улицы и ликовали столь бурно, как будто выиграли войну собственными усилиями. В Стеклянном дворце был устроен грандиозный бал, куда пригласили и Бардена. Ему очень хотелось отказаться, но положение обязывало если не танцевать, то хотя бы присутствовать. Он, впрочем, нашел, что медейки очаровательны, а самым приятным моментом праздника стало официальное знакомство с медейской принцессой.
Малышка Ванда была уже вовсе не малышкой, а милейшей барышней двадцати двух лет с задорно вздернутым носиком и капризными губками. Когда Барден подошел к ней, глаза ее изумленно распахнулись: меньше всего она ожидала увидеть в отцовском дворце касотского ментального магика. Бардену очень хотелось подольше поморочить ей голову, но подошедший некстати Тео испортил ему всю игру.
— Ваше величество, позвольте представить вам мою дочь Ванду, — проговорил Тео с холодной учтивостью.
— Ваше величество? — изумленным шепотом повторила Ванда, хлопая золотыми ресницами.
— Его величество император Барден, — пояснил Тео.
Рыжеволосая принцесса ахнула и прижала ладони к щекам. Изумление ее было так велико, что она даже не смогла ничего сказать, и безмолвно протянула Бардену маленькую ручку для поцелуя. В глазах ее плескался ужас. Можно было предположить, что в этот момент ее посетило множество воспоминаний.
Барден любезно улыбнулся.
— Как жаль, что мой сын уже женат, иначе я просил бы для него вашей руки, — сказал он обмершей принцессе и отошел в сторону.
— Что вы сделали с Вандой? — угрюмо спросил у него Тео, косясь на побледневшую девушку.
— Ничего.
— Что же тогда с ней?
Барден пожал плечами.
— Вам лучше знать, ваше величество. Это же ваша дочь.
Настроение у него значительно улучшилось. В течение бала он не без интереса наблюдал за Вандой и видел, что ей очень не по себе. Между танцами принцесса бродила, как сомнамбула, с взглядом, обращенным внутрь себя. Коснувшись ее разума, Барден увидел, что принцесса разрывается между желанием подойти к касотскому гостю и суеверным страхом перед ним. Ей очень хотелось заговорить о событиях шестилетней давности и о причинах, побудивших императора пойти на обман, но страх был сильнее. И он победил. Ванда так и не осмелилась подойти к Бардену и только издалека бросала на него выразительные взгляды. Барден усмехался. Раньше он считал, что принцесса не такая трусишка. Но, возможно, она просто повзрослела?
Когда Марк прибыл в столицу, празднования уже утихли. Приезд принца бывшего враждебного государства остался незамеченным, встречали его только Тео и Барден. Вместе с Марком в Сквару вернулся и Дэмьен.
— Как ты? — спросил сына Барден самым обыденным тоном, как будто расстались они не далее чем нынешним утром.
— Все хорошо, — так же спокойно ответил Марк и с поклоном повернулся к Тео. — Ваше величество…
Произошел короткий обмен приветствиями. Если Марк и мучился любопытством относительно завершения переговоров, то мастерски скрывал это. Он был спокоен и приветлив, а с Дэмьеном, как заметил Барден, держался и вовсе дружески. Молодые люди пришлись друг другу по нраву и даже, кажется, не очень-то хотели прощаться. Очень может быть, подумал Барден, внимательно за ними наблюдая, что их сотрудничество, когда они займут престолы — каждый в своем королевстве, — будет удачнее, чем у нас с Тео.