Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга вторая
Шрифт:
Умер он в 1990 году в своей постели.
После освобождения из тюрьмы Флатто-Шарон еще два месяца прожил в Милане под домашним арестом.
Как ему удалось бежать? Он сам об этом охотно рассказал:
— В тюрьме меня каждый день посещал миланский раввин, настоящий цадик. Мы подружились. Однажды, когда я уже жил не в тюрьме, а под надзором, он сказал мне: — «Шмуэль, я думаю, что ты скоро увидишь жену и ребенка». Я задрожал, а он улыбнулся и продолжил, как бы не замечая моего волнения: — Через неделю я устраиваю бар-мицву своему сыну, чтоб
Все было так, как сказал рабби. Двенадцать человек участвовали в организации моего побега. К швейцарской границе мы ехали тремя машинами. Я, преобразившийся в дымчатого блондина в солнечных очках, находился в третьей. Мне стало немного не по себе, когда машины подъехали к контрольному пограничному пункту, хоть я и знал, что итальянцы очень любят деньги. Два пограничника заглянули в мою машину, но лишь для того, чтобы сказать: «Грациа, синьор!»
В цюрихском аэропорту мой миланский друг прошептал: «Шмуэль, ты идешь через вон тот проход прямо в самолет. Все устроено».
Там стоял швейцарский офицер и у всех проверял документы. Проходя мимо него, я пристально посмотрел ему в глаза. Он улыбнулся и поднял руку в знак приветствия.
Вся эта история обошлась мне в четверть миллиона долларов.
Французы не только требовали выдачи Флатто-Шарона, дабы этот незаурядный мошенник понес заслуженное наказание. Они пытались добиться через израильские судебные инстанции конфискации его имущества. Потерпевшая сторона доказывала, что Флатто-Шарон, действуя через подставных лиц и фиктивные фирмы, сумел хитросплетениями различных махинаций перевести более двухсот миллионов долларов в Израиль и в швейцарские банки.
Мы не можем утверждать, что израильская юстиция горой встала на его защиту и отправила восвояси тех, кто взывал к правосудию. В 1977 году угроза выдачи Флатто-Шарона Франции была вполне реальной. По просьбе министра юстиции Шмуэля Тамира, юрист Бернзон и профессор международного права Теллер тщательно изучили это дело и пришли к выводу, что Флатто-Шарон подлежит выдаче французским властям.
Но затянувшаяся было тучами счастливая звезда Флатто-Шарона вновь засияла радующим глаз блеском.
В мае 1977 года Шмуэль Флатто-Шарон стал членом кнессета и с вершины израильского Капитолия с усмешкой взирал на жалкие потуги своих врагов. Тем не менее в 1979 году государство возбудило против него судебное дело. Достойному депутату предъявили обвинение в подкупе избирателей в ходе предвыборной кампании. Министр юстиции Моше Нисим принял соломоново решение: «Французы могут подождать, — сказал он. — Мы не выдадим Флатто-Шарона до тех пор, пока не закончится его судебный процесс в Израиле».
А процесс тянулся, как жевательная резинка, и завершился лишь в 1984 году. К тому времени Моше Нисим давно не был карающим мечом израильского правосудия, а его преемник и слышать не желал ни о Флатто-Шароне, ни о его деле.
Флатто-Шарон, он же Самуэль Шаевич, бывший узник нацистского концлагеря, появился в мире
Первая из них приобретала земельный участок за миллион долларов и «продавала» его второй, но уже за шесть миллионов. Формально вторая компания становилась обладательницей земельной собственности на сумму в шесть миллионов долларов.
Теперь вторая компания могла обратиться в банк и получить ипотечную ссуду в размере 80 процентов от стоимости принадлежащего ей недвижимого имущества. 80 процентов от шести миллионов составляют 4,8 миллиона долларов.
Именно такую сумму положил Флато-Шарон в свой карман.
Десятки подобных компаний, созданных новоявленным Чичиковым, функционировали, как по законам небесной механики.
Компании покупали, продавали и брали ссуды. Брали ссуды, покупали и продавали. Часто один земельный участок перепродавался сразу нескольким компаниям. Их владельцы в лице Флатто-Шарона не были в претензии. Взяв деньги в одном банке, Флатто-Шарон выплачивал проценты в другом, где правление, восхищенное добросовестностью клиента, тут же выдавало ему три новых ссуды.
Созданная Флатто-Шароном фиктивная деловая империя разбухала, охватывала своими щупальцами все новые банки и фирмы. Крупнейшей жертвой этих махинаций стала французская страховая компания «Ле патронель». Флатто-Шарон остался ей должен 400 миллионов франков, т. е. 50 миллионов долларов. Когда стало ясно, что этих денег «Ле патронель» не увидать до пришествия мессии, компания обанкротилась, а ее директора хватил удар.
Все это было слишком красиво, чтобы могло длиться долго.
В 1974 году Флатто-Шарон, реализовавший гениальную идею, почувствовал, что дальнейшее «доение» лопоухих французов становится слишком опасным занятием.
Тогда и появился в Израиле репатриант-миллионер, преисполненный патриотического рвения.
Большинством своих неприятностей на обретенной родине Флатто-Шарон обязан своему шурину Жаку Асулину. Семейный конфликт, как чаще всего бывает, возник из-за денег.
Щеголеватый, неглупый, циничный Жак Асулин, способный в молодости на теплые чувства и бескорыстие, со временем избавился от этих «слабостей», заменив их высокомерным равнодушием. 15 лет Жак проработал у зятя и вошел во вкус рассеянной богемной жизни.
В 1983 году он приехал в Израиль, поселился у сестры и зятя на вилле в Савийоне и зажил комфортабельной жизнью, к которой давно привык. Сначала все шло хорошо. Из любви к жене Флатто-Шарон терпел развязные манеры родственника. Когда же терпение лопнуло, снял шурину виллу по соседству за 1600 долларов в месяц. На карманные расходы Жак получал ежемесячно 4–5 тысяч долларов.