Хроники Кадуола
Шрифт:
2
Перелетев через океан, Глоуэн приземлился в Старом Тране, ныне известном также под наименованием «Город Раздела», в самой сердцевине континента. Местный воздушный транспорт доставил его в Ларго, в трехстах километрах к западу, на реке Сиппевисса. Он прибыл туда уже в сумерках и остановился в старой гостинице на берегу реки. Из гостиницы он позвонил Пири Тамму, но не узнал ничего нового: Уэйнесс не давала о себе знать.
Утром Глоуэн арендовал аэромобиль, полетел на север над Большой Прерией и через час приземлился в Айдоле — небольшом городке, где, как и в многих других городках Древней Земли, ничего практически не менялось на протяжении тысяч лет. [34]
34
Выдержка из раздела «Морфология населенных пунктов», барон Бодиссей Невыразимый, «Жизнь», т. 11: «Города во многих отношениях ведут себя подобно живым организмам, развивающимся со временем и настолько приспосабливающимся к топографическим особенностям местности, погодным условиям и наклонностям обитателей, что в конечном счете не остается практически никаких стимулов, способных вызвать дальнейшие изменения. Традиционные культурные влияния, воздействующие параллельно геофизическим факторам, также способствуют консервации характеристик населенного пункта; действительно, чем старше город, тем больше он сопротивляется изменениям».
Глоуэн снова поднялся в воздух, пронизанный ярким утренним светом Солнца, и полетел над обширными желтыми полями поспевающей пшеницы. Заметив ручей Фоско, он повернул вдоль обрамлявшей русло полосы зарослей ивы и ольхи, и через некоторое время оказался над излучиной. Внизу он увидел легендарный сарай, пострадавший от нескольких ограблений со взломом, и дом, в котором Юстес Чилке провел свое детство.
Глоуэн приземлился на дворе — его приветствовали пара беспородных собак и три русых мальчугана, возившиеся в пыли с игрушечными грузовиками и обломками каких-то зеленых камней необычной формы.
Глоуэн спрыгнул на землю. Старший мальчик вежливо поздоровался: «Доброе утро».
«Доброе утро, — отозвался Глоуэн. — Твоя фамилия — Чилке?»
«Меня зовут Кларенс Эрл Чилке», — подтвердил ребенок.
«Подумать только! — сказал Глоуэн. — А я знаком с твоим дядей Юстесом».
«Правда? Где он сейчас?»
«Очень далеко, на планете Кадуол, в месте, которое называется «станция Араминта». Что ж, мне следует, наверное, представиться твоим родителям. Они дома?»
«Нет, дома только бабушка. Мама и папа уехали в Ларго».
Глоуэн подошел к крыльцу старого дома, где у входа его ожидала пожилая женщина, сильная и коренастая, с доброжелательным круглым лицом, в котором Глоуэн заметил безошибочные признаки родства с Юстесом Чилке. «Меня зовут Глоуэн Клатток, — сказал он. — Я привез рекомендательное письмо от Юстеса».
Мамаша Чилке прочла письмо вслух:
«Дорогая матушка!
Позволь представить тебе моего друга, Глоуэна Клаттока — в отличие от большинства моих приятелей, он вполне приличный молодой человек. Мы все еще пытаемся найти кое-какие вещи из наследства покойного деда, бесследно пропавшие. Насколько я понимаю, Глоуэн задаст тебе несколько вопросов и, может быть, захочет осмотреть сарай, где лежит хлам, оставшийся от деда. Позволь ему делать все, что ему придет в голову. Не знаю, когда я вернусь домой, но мысль об этом приходит мне в голову все чаще, особенно когда мне угрожает Симонетта Клатток. Если ты ее встретишь, дай ей хорошенько кулаком в нос и передай от меня привет. А после этого уноси ноги, потому что она злая и сильная баба. Когда-нибудь я вернусь домой. Не позволяй собакам спать на моей постели. Целую тебя и всех, кроме Эндрю — он прекрасно знает, почему.
Твой послушный сын,
Юстес».
Мамаша Чилке моргнула и вытерла глаза рукавом: «Даже не знаю, что это я прослезилась.
«У Юстеса своенравная натура, спору нет, — отозвался Глоуэн. — Тем не менее, на станции Араминта его считают незаменимым человеком».
«В таком случае ему лучше оставаться у вас на станции и считать, что ему повезло — из большинства других мест его выгнали в шею. Конечно, я опять глупости говорю. В глубине сердца Юстес всегда был добрым мальчиком, хотя уродился непоседой. Он, наверное, рассказывал вам про деда Суэйнера».
«Рассказывал».
«Суэйнер был мой отец — тоже чудак, каких мало! Но заходите, присаживайтесь, будьте как дома! Давайте я вам кофе сделаю. Есть хотите?»
«Не сейчас, спасибо», — Глоуэн уселся за кухонным столом. Мамаша Чилке налила ему кофе, выставила тарелку с печеньем и сама пододвинула стул к столу: «Батюшка, конечно, был с придурью — кому нужны его пятнистые филины, чучела и старые ломаные браслеты? Мы никогда его толком не могли понять — и Юстеса тоже, честно говоря. Возникает такое впечатление, что вся непутевость в нашем роду накопилась в моем отце, пропустила одно поколение и осела в голове бедняги Юстеса. Не знаю, стоит ли предаваться сожалениям по этому поводу — отец вечно бредил тайниками в неизведанных уголках далеких планет, где спрятаны несметные сокровища. Юстес, конечно, уши развесил и прыгал от восторга. Батюшка, конечно, болтал много лишнего. Например, он обещал подарить Юстесу красивую космическую яхту, когда тому исполнится двенадцать лет. Юстес, конечно, настолько возбудился, что ни о чем другом уже думать не мог. Я его предупреждала, чтобы он не хвастался космической яхтой в школе, потому что ему никто не поверит и все будут считать его чокнутым. Но Юстесу, по-моему, было все равно, что бы о нем ни говорили за спиной. Дед подарил ему большой атлас Ойкумены, и Юстес сидел над ним часами, выбирая, куда он полетит на своей новой космической яхте и как он приземлится на берегу океана в каком-нибудь затерянном мире, куда еще не ступала нога человека, и установит табличку с надписью «Здесь был Юстес Чилке». Старый Суэйнер так и не купил Юстесу космическую яхту, но он взял его с собой в какое-то путешествие, и этого было достаточно, чтобы заразить бедного мальчика лихорадочной охотой к перемене мест. С тех пор мы его почти не видели».
Мамаша Чилке вздохнула и хлопнула ладонью по столу: «Ну, а теперь вы приехали, чтобы рыться в вещах покойного Суэйнера. Вы уже не первый, знаете ли. Мне пора взимать входную плату!»
«А кто еще приезжал сюда с этой целью?» — спросил Глоуэн.
«Ох, уже и не припомню, сколько их было. И каждого я спрашивала: «Что вы ищете? Может быть, я вам подскажу, где искать». Хотя про себя я всегда думала: «Если бы знала, то давно бы уже сама нашла»».
«И никто не объяснял вам, что они искали?»
«Никто. И вы, наверное, мне тоже ничего не скажете».
«Скажу, если вы обещаете не говорить никому другому».
«Ладно, обещаю».
«Мы ищем потерянную Хартию Кадуола. Тот, кто найдет этот документ, станет владельцем планеты Кадуол. Хартию ищут многие — и честные люди, и злонамеренные. Юстес и я — честные люди. Я, конечно, описываю ситуацию в предельно упрощенном виде».
«Вот почему мне причиняют столько беспокойства по поводу этого сарая! Вы знаете, его уже взламывали несколько раз. Лет десять тому назад сюда заявилась крупная такая, видная особа. Она была разодета в пух и прах, и у нее на шляпе было столько финтифлюшек, что я решила: «Ох, это знаменитость какая-нибудь!» Она назвалась «мадам Зигони» и хотела купить чучело лося. Я сказала, что это не мой лось, но что его законный владелец, несомненно, согласился бы расстаться с чучелом за тысячу сольдо.
Знаменитость только хрюкнула и сказала, что за тысячу сольдо она тоже не прочь расстаться со многими вещами.
Я предложила ей назвать свою цену, но она пожелала сперва осмотреть товар. Я ей объяснила, что это просто чучело лося с рогами и глупой длинной мордой, и что у меня нет никакой возможности бросить все свои дела и бежать открывать сарай только потому, что в него хочет заглянуть каждый, кому не лень. Она вся надулась, и мы с ней поругались, после чего она убралась подобру-поздорову. А через неделю сарай взломали. Когда мы туда зашли, там все валялось кувырком, а пол был завален ватой — кто-то вспорол бедному лосю живот и вытряхнул всю начинку. Мне пришлось его снова набивать и зашивать».