Хроники Кадуола
Шрифт:
«Джулиана Бохоста? — спросил Глоуэн. — Нет. Но он послал нам навстречу одного из своих приятелей, на поверку оказавшегося еще более противным хищником».
Глоуэн и Уэйнесс вежливо попрощались и удалились. Их аэромобиль взлетел, и ферма Чилке скоро растворилась в послеполуденной дымке за кормой.
Глоуэн достал из-за пазухи желтоватый конверт и передал его Уэйнесс: «Проверь. Я боюсь даже посмотреть».
Уэйнесс открыла конверт и вынула три документа. «Это Хартия, — сказала она. — Оригинальный экземпляр Хартии Кадуола!»
«Очень хорошо».
«А это бессрочный договор о передаче собственности.
«Очень хорошо!»
«Хорошо-то хорошо, но по этому поводу у меня есть определенные соображения, которые нужно будет обсудить. Третий документ — письмо, адресованное Юстесу Чилке и подписанное Флойдом Суэйнером:
«Дорогой Юстес!
К своему огромному удивлению я обнаружил эти документы среди бумаг, которые приобрел на аукционе практически за бесценок. Значение этих документов, однако, невозможно переоценить — по существу, они наделяют их владельца правом собственности на планету Кадуол.
Официально планета в настоящее время принадлежит Обществу натуралистов и, если бы оно было действующей ответственной организацией, я немедленно вернул бы эти документы тем, кого следует считать их правомочными владельцами. Я навел справки, однако, и выяснил, что такое решение было бы в высшей степени нецелесообразным. Общество натуралистов практически бездействует; его немногие остающиеся члены — глубокие старцы, а его должностные лица, за исключением двух человек — не более чем дилетанты. Короче говоря, Общество натуралистов вымирает, если уже не вымерло, но еще не осознало этот факт.
Я поддерживаю идею сохранения Заповедника на Кадуоле. Тем не менее, по мере того, как я пишу эти строки, смерть стоит у меня за плечами, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, и в ближайшее время меня ожидает та же судьба, что и дряхлое Общество натуралистов. Поэтому я назначаю тебя хранителем этих документов до тех пор, пока ты не сможешь передать их в надежные и заботливые руки представителей нового возрожденного Общества натуралистов или его правопреемника — исключительно с целью обеспечения дальнейшего существования и процветания Заповедника на Кадуоле.
Мои конкретные указания ограничиваются следующим: не позволяй благонамеренным, но непрактичным теоретикам контролировать твои действия; убедись в том, что ты имеешь дело с компетентными и опытными людьми, проявляющими терпимость и не руководствующимися
Если ты считаешь, что обязанности, возложенные на тебя этим письмом, выходят за рамки твоих способностей или возможностей, тщательно выбери знающего и добросовестного человека, приверженность которого принципам Заповедника не вызывает никаких сомнений, и возложи на него свои обязанности.
По существу, ты должен будешь руководствоваться интуицией и здравым смыслом; я знаю, что ты так и поступишь в любом случае, вопреки любым строжайшим инструкциям и серьезнейшим предупреждениям.
Я прибегаю к столь необычному средству передачи тебе этих документов по нескольким причинам, одна из которых заключается в том, что после моей смерти, когда тебя не будет дома, любое имущество, полученное тобой в наследство, будет с энтузиазмом экспроприировано твоими братьями и кузенами, тетушками, дядюшками и даже родителями. Или же оно будет пылиться в сарае вместе с чучелами. Я написал тебе несколько писем, пользуясь несколькими известными мне адресами; подозревая, что эти письма могут попасться на глаза посторонним, я осторожно рекомендовал тебе заглянуть туда, где, как тебе известно, может содержаться ценная информация. Надеюсь, что ты получишь одно из этих писем, и оно позволит тебе без труда найти документы, о которых идет речь.
А теперь, Юстес, боюсь, что настало время прощаться. Я не боюсь смерти, но не думаю, что она мне очень понравится.
Флойд Суэйнер».
Уэйнесс взглянула на Глоуэна: «Вот и все».
«Что ж, пожелания деда Суэйнера мало отличаются от наших намерений, в связи с чем нам даже не придется их игнорировать».
«Это упрощает дело для всех, — согласилась Уэйнесс. — В том числе для Чилке, так как у нас есть основания допустить по умолчанию, что он согласился бы с нашим образом действий и немедленно передал бы Заповеднику эти документы».
«Чилке будет рад узнать, что его так быстро освободили от бремени лишних обязанностей. Тем не менее, следовало бы как-нибудь отметить его вклад в общее дело — назвать его именем болото, птицу, гору или хотя бы новый исправительно-трудовой лагерь на Протокольном мысу. «Пенитенциарий памяти Юстеса Б. Чилке», представляешь?»
«Чилке сказал бы, что он жив, здоров и отдавать концы не собирается, в связи с чем посвящать его «памяти» что бы то ни было, пусть даже каторжную тюрьму, несвоевременно».
«Это уж точно!»
В Ларго Уэйнесс и Глоуэн остановились в гостинице «Заезжий дом на набережной», с видом на речные просторы Сиппевиссы. Уэйнесс сразу же позвонила в усадьбу «Попутные ветры».
«Уэйнесс! — воскликнул Пири Тамм. — Приятный сюрприз! Где ты?»
«Возвращаюсь из Бангалора. Мои занятия прошли успешно. Я научилась распознавать гармонии семи небесных сфер».
«Не сомневаюсь, что тебе это полезно», — осторожно заметил Пири Тамм.
«Гуру доволен моими достижениями. По меньшей мере он считает, что мои стопы на правильном пути».