Хроники Люцериуса Великолепного
Шрифт:
– Верно! Так и есть. А может то и не пузыри, а просто икра рыбья. Аль камешки круглые. Море ведь любой камень огладит. В голыш превратит.
– Пузыри воздушные, икра рыбья, камешки круглые или же… шарики – едва слышно произнес полуорк – Куон, еще одну бутылочку вина сыщешь? Такого же. Заплачу отдельно.
– Сыщу! Как знал и нарочно взял три! – признался Куон Жаровня – Позвольте спросить, достопочтенный, а вы спьяну щедрее аль жаднее становитесь? А?
– Ты вино неси уже…
– Несу-несу…
Пока Куон метался туда-обратно, Люц подъел улиток и вернулся к рыбе, подумывая, что неплохо будет после завтрака съесть пару спелых яблок. Но именно что спелых, а
Вернувшийся Куон поставил бутылку на стол – неуклюже до жути – и продолжил рассказ.
Едва Буон купил навес, над ним сразу же начали насмехаться многие – стоило ли мол покупать древнюю жаровню, коли на нее спроса нет. Кто здесь в окраинном квартале будет регулярно покупать жареные морепродукты – тем более море рядом, удочка и сеть есть у каждого, равно как и сковорода на кухне. Ладно бы поваром Буон был знатным, тогда можно потратить на его кулинарию пару медяков, но ведь бывший рыбак готовил ничуть не лучше любого обычного мужика, только и умеющего отличить кастрюлю от сковородки, но понятия не имеющего о разных тонкостях. В общем – глупость совершил Буон. И с тех пор к нему и его сыновьям навсегда привыкло прозвище «Жаровня», со временем ставшее родовым именем.
А тут во время очередного всеобщего собрания подвыпивший господин Вопаймугнуций вздумал насмешничать над и без того мрачным Буоном – как и следовало ожидать, жаровня хоть и дымила с утра до вечера, но дохода купленный навес не приносил. Скорее одни убытки. И прекрасно осведомленный об этом Вопаймугнуций с ехидцей все спрашивал и спрашивал о успехах в новом деле. Со смехом уточнял все ли идет хорошо и велик ли денежный прибыток. А если уж выгода так и прет, быть может умник Буон приобретет еще один навес с жаровней – точной такой же старый, только уже заброшенный и стоящий на другом конце пляжа. Принадлежал навес самому квартальному Вопаймугнуцию, который его и закрыл давненько уж.
Буон терпел долго. А затем все же не сдержал характер, не стерпел насмешек. И врезав в излюбленной своей манере кулаком по столу громогласно заявил: «А покупаю! Тащи бумаги!». Здесь бы всем и остановиться, перевести все в шутку глупую. Выпить по мировой и сменить тему беседы. Но жадность обуяла старого Вопаймугнуция – как-никак появился шанс сбыть с рук висящий мертвым грузом навес и ненужную лицензию. Поэтому за бумагами на самом деле послали быстро. А оформили еще быстрее – Буону гордость не позволяла пойти на попятный. Популярности в народе такая пьяная сделка квартальному не прибавила. А тому и плевать – он свою выгоду получил.
И на следующий день бывший рыбак Буон стал владельцем уже двух никому ненадобных навесов. Вот смеху то! Даже друзья тихонько посмеивались в кулак, избегая встречаться взглядом с Буоном, чтобы не ранить его гордость еще сильнее. Смех трудно скрыть. Равно как и пересуды различного толка – ведь кроме сыновей никто не знал откуда Буон взял деньги для сделки. Все думали, что он влез в долги, взял деньги под проценты кабальные. Что вот-вот придет стража и отправит Буона на каторжную каменоломню, аль в долговую тюрьму бросит – где он и будет прозябать во тьме и сырости до тех пор, пока сыновья не сумеют заработать денег и не выкупят непутевого отца.
Так местные жители смеялись, переживали и судачили о будущей судьбе Буона еще с недельку. Все это время обе жаровни курились дымом, шкворчали на решетках улитки и ракушки, поджаривались рыбьи бока. Сыновья вошли в семейное дело. За жаровни встали два сына – Луон и Суон. Младший Куон пока был на побегушках – угли там принести, мусор
Через неделю навесы по-прежнему не приносили выгоды. Чистый убыток. Но о них больше никто не судачил – появилась новая тема. Дело в том, что однажды ночью, местная лагуна оказалась отгорожена от открытого океана непонятно откуда взявшейся мощной каменной стеной! Просто раз – и появилась! А в самой лагуне пропали крупные рыбы, кусачие и бьющие ядовитым хвостом скаты, морские ежи и осьминоги – пропало множество подводных обитателей. Осталась лишь мелкая рыбешка, улитки, крабы, прочая мелочь.
Вот это тема! Еще неделю жители охали и качали головами, смотря на непонятно откуда появившуюся стену. Строили домыслы. Предположения. А навесы по-прежнему не приносили выгоды.
Но еще через неделю все вдруг резко изменилось.
На краю квартала появились два мощных каменных столба, а между ними полыхнуло магическое сияние с радужными переливами. С треском раскрылась ткань самого мира и сквозь магическую пелену прошли первые из тех, кого отныне будут называть «чужеземцами» - любознательные представители всех рас, мало что знающие об этом мире, ибо явились из мира другого.
В мир Вальдиры пришли игроки….
И в первый же день навесы Буона дали столько денег, что рты поразевали все без исключения, а квартальный Вопаймугнуций держась за голову прибежал к бывшему рыбаку и потребовал расторгнуть недавнюю сделку. Буон послал вопящего Вопая так далеко и в столь нехорошее место, что с тех пор между ними вражда. Те, кто недавно говорили о Буоне такие слова как «недалекий», «дурной», «глупый» и прочие, теперь снимали пред ним шапки и склоняли головы. Появилось уважение. Появился почет. Каждый норовил угостить уважаемого Буона Жаровню бокалом вина или рома. Отчего Буон с тех пор и не просыхал считай…. Все дела легли на плечи трех его сыновей.
Величественным жестом руки Люц прервал Куона и указал ему на подошедших к жаровне игроков, возжелавших передохнуть. Все они как один указали на блюдо полуорка, но Куон лишь развел руками и пояснил – больше мол не осталось, при этом, ничуть не погрешив против истины. Игрокам пришлось довольствоваться улитками и крабами, чему они нисколько не огорчились. Но Люц не видел их лиц, не слышал их слов – он прижал указательные пальцы к вискам и напряженно смотрел на остатки плотного завтрака. В его лобастой голове роилось множество мыслей.
Все действительно так банально и одномерно как вырисовывается из рассказа?
Вовлеченные в историю дополнительные персонажи почти не добавляют в нее новых граней и уж точно не приводят к крутому повороту в сюжете. Этакая простенькая история начинающаяся с разбитого корыта и ворчливой бабки и кончающаяся золотым унитазом и алкоголизмом третьей степени. Есть несколько важных пунктов, но нет ощущения, что впереди поджидает какая-нибудь интересная загадка.
Если принять каменную шкатулку за изюминку, за особый предмет, то, возможно, удастся размотать ниточку, ведущую все дальше и дальше, вплоть до бесконечности. Люц никогда не жаловался на воображение и уже сейчас мог запросто набросать несколько дальнейших сюжетов – как простеньких, так и сложных. Все начнется с мирного солнечного пляжа в игровой детской песочнице и закончится где-нибудь на глубине в полкилометра, где под гнетом чудовищного давления армия закованных в несокрушимую броню игроков будут медленно шагать навстречу армии подводных чудищ и ахилотов, возглавляемой царем похитителем и разрушителем. Но даже если и так – что с того?