Хроники Мастера Ли и Десятого Быка. Трилогия
Шрифт:
Демоны остались далеко внизу, но мы бы пропали, если бы не увидели, куда идти, а облака закрывали все кругом. Текли долгие минуты, мы крутились и крутились в бесконечности, а вокруг нас были облака, облака и еще раз облака. Наконец я увидел маленькие вспышки света, похожие на крошечные звезды, и Мастер Ли вгляделся в них.
– Там! Совершенно круглая! Видишь?
– Да, господин, – ответил я.
– Не пропусти!
– Не пропущу.
Казалось, что маленькое круглое пятнышко света летит к нам навстречу с невероятной скоростью. И все время увеличивается в размерах. Я пригнулся, пытаясь предугадать траекторию. – Готов, –
Из меня вышибло весь воздух, я едва не задохнулся, но упрямо плыл вверх, пока не пробил головой поверхность и не вдохнул свежий воздух. Потом подхватил Мастера Ли и Лунного Мальчика и выволок их на берег. Мы лежали на зеленой траве, над нами светило желтое солнце, разноцветные птицы щебетали в воздухе, а белый череп скалился со дна бассейна.
Мастер Ли подполз к краю бассейна и вылил почти всю фляжку в воду, и мы с Лунным Мальчиком как зачарованные смотрели, как вино исчезает в ухмыляющихся челюстях.
– Линь, старина, ты действительно великий художник, – с восхищением сказал Мастер Ли.
Тростники задвигались. – Барп. – Потом задвигались опять. – Нет, но я не самый плохой шарлатан.
Лунный Мальчик осторожно проверил чувствительную область, которая была – или не была – в контакте с огромным демоном, а я уставился на длинный кровоточащий шрам от копья, которое поцарапало – или не поцарапало – мою руку. Мастер Ли усмехнулся.
– Лунный Мальчик, неужели ты забыл своего учителя и оглохшего бандита? А ты, Бык, Бабушку Хо и ее приемного сына? Если бы Лунный Мальчик не совладал с демоном, мы были бы мертвы, и если бы Бык не сумел попасть в цель, мы тоже были бы мертвы. Мы имели дело с художественным вымыслом великого Лиу Линя, а значит вопрос о том, что такое настоящая правда – бессмысленен, если не абсурден. Чуан Цу вообразил себя бабочкой, или бабочка вообразила себя Чуан Цу?
Он повернулся к бассейну, вылил еще вина, а потом старик и череп пили молча, как настоящие старые друзья.
– Линь, – сказал Мастер Ли, – твои монахи проделали восхитительную работу, касаясь наших сознаний, пока мы лежали, одурманенные грибами, их не ослепляла иллюзия – в отличии от меня. Не можешь ли ты передать их мнение?
Тростники не шевельнулись.
– Хорошо, давай зайдем с другой стороны. Если бы ты стал рассказывать кому-нибудь другому историю Ли Као, Десятого Быка, Утренней Печали, Лунного Мальчика, Принца Лиу Пао и остальных, как бы ты назвал ее?
Тростники какое-то время молчали, но потом, медленно, задвигались.
– Ши тоу чи.
– История Камня? – кивнул Мастер Ли. – Да, я смутно догадываюсь, что ты имеешь в виду. Конечно, еще есть проблема приоритета, да и дело еще не кончено. Но я почти все распутал. Почти.
Он вскочил на ноги. Лунный Мальчик и я последовали его примеру, и мы все поклонились черепу.
– Линь, – сказал Мастер Ли, – Клянусь, ты действительно великий художник.
Тростники задвигались
Настоятель открыл дверь. Мы вышли на зеленый склон холма, и, обернувшись, я увидел окно на маленькой башне Храма Иллюзий. Окно, наполовину закрытое шторами. Подмигивающий глаз Мастера Иллюзий.
Двадцать первая глава
Через несколько ли после Монастыря Белое Облако мы повернули и стали карабкаться на холм, встречая по дороге сланец, гранит и черные камни, и вышли на поляну. Продрались сквозь кусты на другую поляну, рядом с утесом, и Мастер Ли счастливо уставился на странное и не слишком примечательное дерево.
– Сознание – скопидом, – сказал он. – Ничего не выбрасывает, и, удивительно, ты можешь найти все, если хорошо копнешь. – Он начал перебирать колючие плоды, скорее похожие на семена. – Никогда не играйте с колючими яблоками, если не знаете, что собираетесь сделать. Они из семейства пасленов, как и мандрагора, белена и белладонна, и из них обычно делают яд. Это из Бомбейского колючего яблока делают самый знаменитый индийский яд, датуру, который может лишить сознания, парализовать, убить, в зависимости от дозы, но из них же можно сделать лекарство, которое замечательно вылечивает внутреннее кровотечение и жар. Немного удачи, и мы поставим Утреннюю Печаль на ноги за день-два.
Обратное путешествие в Долину Скорби получилось коротким и без приключений, хотя чем ближе мы подходили к Долине, тем больше Лунный Мальчик и я тревожились, и мы вздохнули свободно только тогда, когда пыльная голова Принца Лиу высунулась из окна студии и весело позвала нас.
– Ура! Утренняя Печаль чувствует себя так хорошо, как будто ее вылечили! – радостно прокричал Принц. – Ее состояние не изменилось. Как только вы уехали, исчезли все странные звуки, нет никаких убивающих монахов, и сумасшедшие мумии больше не выползают из могил.
Лунный Мальчик и я вбежали внутрь. Утренняя печаль прекрасная и беззащитная, лежала на кровати, без сил, но и без жара. Она, казалось, почувствовала, как мы ворвались в комнату, попыталась встать, не сумела, и упала обратно на кровать. Мастер Ли подошел к ней, взял за руку и измерил пульс. Поскольку он использовал правое запястье, то узнал все о ее легких, желудке, большой кишке, селезёнке и мочевом пузыре. И удовлетворенно заворчал.
– Она в состоянии получить полную дозу лекарства, – уверенно сказал он и немедленно принялся за дело: вымыл колючие яблоки, опустил в кипящую воду, процедил получившийся раствор, смешал с травами и какими-то загадочными порошками и, в конце, проверил на коте, которому питье очень понравилось.
Я не уверен, можно ли эти яблоки называть «чудесными», но я точно знаю, что Мастер Ли добавил такие компоненты, с которыми не умеет работать ни один целитель. Лунный Мальчик и я подняли Утреннюю Печаль, и Мастер Ли влил хорошую порцию напитка ей в горло. Несколько минут она сидела не двигаясь, а потом ее глаза открылись. Но она не видела ничего. Наконец взгляд прояснился, в глазах появилось нечто осмысленное, он наклонила голову вперед и коснулась губами щеки Лунного Мальчика. – Дорогой, – прошептала она. Я наклонился к ней. – Дорогой Бык, – сказала она и тоже поцеловала меня, и даже ухитрилась покраснеть, когда Принц Лиу Пао усмехнулся и подставил щеку для поцелуя.