Хроники мегаполиса (сборник)

Дяченко Марина и Сергей

– Оля, – сказал он через силу. Его язык уже разучился произносить это имя. – Все будет хорошо.

– Хорошо, – отозвалась она эхом. – Спасибо… что ты мне помогаешь, Димка. Одна бы я…

Она замолчала.

Прошла минута, другая, третья – они смотрели друг на друга поверх пламени свечи.

В какой-то момент Диме захотелось протянуть руку и коснуться ее плеча. Просто, чтобы ободрить, чтобы поддержать; он почти решился – но в этот момент зажегся свет, такой с непривычки яркий, что пришлось зажмуриться.

И

они зажмурились – оба; потом Ольга молча задула свечу в майонезной баночке (вторая, недомерок, давно сдохла сама собой), подхватила поднос с объедками и пошла на кухню.

Почти сразу послышался крик, грохот посуды, частые удары по столу. Забыв о принтере, Дима кинулся на кухню.

Все происходило очень быстро. Таракан метался, Ольга бестолково колотила шлепанцем по столу. Диме до боли знакома была эта сцена – Ольга люто ненавидела тараканов, но брезговала давить их и потому постоянно промахивалась.

– Овода расстреливаем?

Это была дежурная шутка, но Ольга улыбнулась.

Дима смахнул насекомое на пол и недрогнувшей рукой – вернее, тапкой – завершил экзекуцию.

– Это невозможно. Я уже устала их травить. Их потравишь здесь – они к соседям, потравят соседи – они сюда…

– Заведи муравьев, – посоветовал Дима, убирая с пола тараканьи останки. – Говорят, они с тараканами не уживаются. Муравьи, они все-таки приятнее… Маленькие.

– Мама, что ты тут делаешь?

Недовольный сонный Жека стоял в дверях кухни. Сейчас он выглядел младше своих лет – ему можно было дать от силы десять-одиннадцать…

В следующую секунду его помятое о подушку лицо изменилось. Пропала расслабленность, и обманчивая детскость пропала тоже.

– Что ОН тут делает? Так поздно?!

Ольга почему-то смутилась.

* * *

Голова гудела, как улей. Пронзительная музыка марша Мендельсона заставляла морщиться от боли.

Сюжетец выйдет забавный… такая себе развлекаловочка на потребу публике. Не имеющая отношения ни к жизни, ни к искусству – собачья свадьба…

Ольга не любила пекинессов. А тут их было два – жених стоически переносил надетый на него фрак с бабочкой, зато невеста то и дело норовила избавиться от неудобной белой фаты.

– …Идея совершенно простая, но сколько радости у любящих хозяев! У нас, как во всяком дворце бракосочетаний, есть видеосьемка, услуги фотографа, гости и хозяева молодых распивают шампанское… Колоссальный успех такого нашего начинания, о колоссальном успехе говорит хотя бы то, что торжества расписаны уже на год вперед! – сухощавая хозяйка заведения, крашенная блондинка, светилась самодовольством.

Жених и невеста шествовали вверх по лестнице – на поводках. Перед входам в зал торжественных событий между ними едва не случилась крикливая свара – хозяева вовремя растащили брачующихся.

– А скажите пожалуйста, – со

вздохом спросила Ольга, – не бывает такого, чтобы друг за другом шли свадьбы собак и кошек и, как бы сказать, несчастный случай, драка…

– Для безопасности брачующихся у нас введены раздельно собачьи и кошачьи дни, – радостно пояснила блондинка. – Думаем ввести еще и птичьи – уже поступают заявки на свадьбы канареек, попугайчиков…

Я схожу с ума, уныло подумала Ольга.

– Свадебные наряды мы выдаем напрокат, – рассказывала дальше блондинка. – У нас есть разные размеры, для пекинесов, болонок, спаниелей, даже догов…

Подвыпившие гости улыбались до ушей, совершенно счастливые, чего нельзя было сказать о молодоженах. Ольге почему-то не хотелось смеяться; происходящее не казалось ей забавным, скорее глупым.

– …Объявляю вас мужем и женой!

Хозяева опустились перед молодоженами на корточки – надеть им на лапы обручальные кольца. Невеста визгливо тявкнула.

Ольга посмотрела на часы.

– Поехали, – сказала она оператору. – Закругляйся.

– Надо еще доснять, – заупрямился оператор, молодой и оттого излишне старательный.

– Хватит, мне еще монтировать… Поехали!

И, не обращая внимания на происходящее, вытащила из сумки мобилку:

– Оператор такой-то, номер такой-то… Диктую: «У фотографа в четырнадцать тридцать. Встретишь Жеку из школы».

Оператор танцевал вокруг брачующихся псов, и вид у него был такой, как будто он снимает по меньшей мере встречу президентов Украины и Соединенных Штатов. В последнее время Ольгу раздражали эти игры: жрать торт из папье-маше и чувствовать при этом вкус крема…

– Егор, поехали!

– Еще минуту.

– Егор, у меня нет времени!!

Она говорила сущую правду. До встречи с фотографом оставалось полчаса.

* * *

Шубина отсняли быстро; в костюме с галстуком, серьезный и причесанный, ее бывший муж поражал импозантностью. Наметанным глазом Ольга определила заинтересованность, мелькнувшую в глазах девушки-приемщицы; девица даже порозовела, выдавая Шубину квитанцию.

Ольга мрачно усмехнулась.

Но с Жекой начались проблемы.

– Ты можешь сидеть, как тебя посадили, и не шевелиться?! Ухо должно быть видно полностью!

– Мне на тренировку надо, – повторял сын сквозь зубы.

– Ну так и посиди нормально, сразу же пойдешь на тренировку…

Пока она разбиралась с Жекой и фотографировалась сама, Шубин сидел в углу, в наушниках, и глаза у него были совершенно стеклянные.

– У него музыка для медитаций? – с опасливым восторгом поинтересовалась девушка-приемщица.

– Конечно, – сказала Ольга.

Шубин смотрел сквозь нее, погруженный в звуки чужого языка; вот что значит стимул, подумала Ольга. Выучит, за месяц выучит.