Хроники Обетованного. Осиновая корона

Пушкарева Юлия Евгеньевна

Уна стиснула в ладони по-прежнему синий кулон.

– Ты не знаешь, чем именно он занимался в Храме?

– Ах, нет. Но все мы, конечно, надеялись, что он освободит бессмертных и начнёт новую эпоху, - зрачки женщины сузились, потерявшись в желтизне.
– Эпоху владычества магии на обоих материках. Эпоху свободы.

– И Хаоса, - еле слышно выдохнул Шун-Ди. К счастью, Двуликие проигнорировали его.

– Ещё ходили слухи, что Повелитель дрался с одним из кентавров, - мечтательно промурлыкал бледный юноша. Он лёг на живот, и теперь пушистый чубчик его волос почти касался воды.
– Говорят, то был удивительный поединок.

Не знаю, почему он произошёл, но слышал, что у Повелителя был тёмный меч, не ведающий промаха, а у кентавра - простой посох... И всё же Повелитель пощадил копытное. Этот скот и заслуживает пощады, не битвы на равных.

Ещё одна интересная подробность. Битва с кентавром; правда, зачем? Видимо, кентавр знал что-то, что ему знать не следовало, или мешал лорду Альену в воплощении его планов. На этот раз даже лицо лорда Ривэна изумлённо вытянулось.

– Непохоже на Альена, - тихо сказал он.
– Он не любил махать железом. Обычно избегал этого.

– А если на него напали?

– Кто-то из копытных философов?
– лорд Ривэн фыркнул.
– Смешно.

– Но на Лиса напали в садалаке.

– Твой отец - не Лис, Уна, - глубокомысленно изрёк лорд Ривэн, поднося палец к мордочке вновь задремавшего Инея. Тот, якобы во сне, вяло клацнул зубами, и дорелиец отпрянул.
– Не пытайся их сравнивать. К Альену никакие враги, кроме тауриллиан, и близко бы не подступились.

Пусть так, но не тауриллиан выставили его из Обетованного. Судя по известным кусочкам мозаики, случилось как раз наоборот. Но тогда почему он ушёл?..

Уна потёрла занывшие виски. Полубессонная ночь начинала заявлять о себе.

– Если они заслуживают пощады - пощадите их. Оставьте в покое их овец, жеребят и припасы. Не нападайте на них. Пусть степь принадлежит им, а лес - вам, как и должно быть.

Красная лисица нахмурилась.

– Но они пришли в наши земли. Здесь властвует наша Сила, Сила Хаоса. Здесь мы собрали союз племён, как только почуяли, что Сила госпожи пробудилась. Как могли мы ждать госпожу и её отца бок о бок с этим сбродом, с их блеющими речами о Порядке и спокойствии?

– Кентавры разбираются в звёздах, картах и древних записях. Они могут указать нам дорогу к Эсалтарре, - Уна провела рукой по чешуе на боку Инея - медленно, чтобы все видели. Чешуя была влажной и прохладной из-за долетавших до неё брызг.
– К тем Эсалтарре, которые знают, как найти моего отца. Как привести его из мёртвых миров, где правят тёмные боги.

Красная лисица по очереди заглянула в глаза каждому из молодняка: либо общаются мысленно, либо их так впечатлили слова о мёртвых мирах. Потом женщина встала одним прыжком, отряхнула колени и сказала:

– Мы дадим слово, что не тронем больше копытных, если госпожа даст слово, что приведёт Повелителя. И даст нам сражаться за него на востоке.

– И скрепит эту клятву своей Силой, - улыбнулся бледный юноша.

– Сейчас, - уточнил его подвижный приятель.

Несмотря на слабость и смятение, Уна заставила себя закрыть глаза и прочертить узоры заклятия, каким научила её Индрис. Гудящая волна поднялась у неё внутри; как всегда, призывно закололо кончики пальцев. Теперь магия прошла не только сквозь зеркало на поясе, но и сквозь кулон русалок - необычно... Кулон есть власть над водой. Уна представила холод севера, холод зимы в Старых горах, не дающий дышать и промораживающий до костей. Ведь она приплыла и принесла свой холод

в эти благодатные земли.

Когда она открыла глаза, вся часть ручья до первой видимой излучины была покрыта тонкой ледяной коркой. Брызги застыли в воздухе, как рваные белые кружева.

– Я даю своё слово.

***

День в лесу летел быстро, как на одном выдохе. Уна говорила с Двуликими, всё ещё ощущая соль крови у себя на губах - говорила и осознавала, что древние зелёные чары, царящие здесь много тысячелетий, день ото дня отступают перед Хаосом. Юркие тени между стволами, неясные шёпоты в листве, мгла, клубившаяся в кустах - всё было захвачено им, взбудоражено, точно воины перед битвой. Иногда Уну бросало в жар, а в мысли по-прежнему вторгалось что-то властное и чужеродное; в такие моменты с ней, будто всё предугадывая, начинал беседовать Иней. Зеркало почти непрерывно исходило дрожью, тщетно пытаясь ограничить агрессивный напор колдовства, а на кулоне время от времени выступали алые прожилки.

Волк, которому сильнее других досталось в стычке на поляне, пришёл в себя. Уна лично извинилась перед ним - в присутствии одобрительно кивавшего Лиса, - а затем пообщалась с его соплеменниками. Они присоединились к союзу племён, поскольку считали себя наследниками и служителями Хаоса. Повелитель и для них стал кем-то вроде особо почитаемого бога: произнося его имя, Двуликие в человеческом облике с трепетом умолкали на несколько секунд, а в волчьем - запрокидывали голову, чтобы огласить лес раздирающим душу воем.

Огромный, ростом с молодого бычка, вожак волков был белым, как свежий снег. Уна заметила его ещё у костра, но всё равно сжалась от ужаса, когда эта белая гора двинулась к ней. Иней тревожно сел на землю между ними, расправив крылья, но его помощь не понадобилась: волк уселся в десятке шагов от Уны, изящно обернул лапы хвостом и - превратился в высокого седеющего человека с орлиным профилем. Вспышка на миг ослепила Уну, но сразу после вожак коротко сказал, что готов служить Повелителю Хаоса как угодно и может никогда больше не подпускать свою стаю к кентаврам, если тот так желает.

Неправдоподобно просто. Уне это не нравилось. Не нравилось ей и то, что Двуликие предпочитают обращаться скорее к лорду Альену или к Хаосу, чем непосредственно к ней.

А меньше всего нравилась перспектива везти их в Ти'арг. Лучших союзников для лорда Иггита трудно найти, но кто сказал, что Двуликие не потребуют награды? И что они сделают с людьми наместника? Думая о расправе над Нивгортом Элготи, Уна каждый раз вздрагивала от дурноты. Это сотворил Двуликий.

Но, с другой стороны, с этими Двуликими у неё есть преимущество, о котором с любыми другими воинами нечего и мечтать. Абсолютное повиновение. Повиновение, основанное на магии.

И разве не прав Лис? Она должна выбрать: жалеть людей наместника или победить. Звучит невероятно глупо, но выбрать должна именно она.

В последнюю очередь Уна посовещалась с супружеской парой рысей (мужчина и женщина были желтоглазыми, смуглыми и тонкими, как Лис, но от них веяло вдвойне большей опасностью) и с племенем ворон. Двуликие-птицы оказались ещё сговорчивее, чем их когтистые и зубастые соплеменники - вот только отметили, что за грифов-падальщиков ручаться не могут: мол, пусть лучше кентавры хоронят своих мёртвых порасторопнее.