Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
– Необязательно это мой случай.
– Необязательно, - легко согласился лорд.
– Но, согласись, вероятно. И потом, - он понизил голос, кивнув на волков и пушистый хвост рыжей лисицы, - все они живы. Ты не убийца.
И правда. Потрясающее утешение.
Лис тоже бежал чуть впереди и, несмотря на раны и прихрамывание, ловко перескакивал через низкие кусты, кочки и корни. Он был прекрасен - настолько, что нелепо было отрицать это даже перед самой собой. Опрятность, плавная текучесть движений, сверкающая, почти неправдоподобная чистота (Уну иногда удивляло, почему от него
Но ещё более впечатляющим оказался момент превращения. Магия древняя, как само Обетованное, и столь же непостижимая. Сейчас, закрывая глаза, Уна видела сначала красные лучи, рвущиеся из зеркала и кулона, потом - волков, которых поработили эти лучи, и, наконец, самое запретное. То, как вытягивается смуглое лицо, заостряются уши, а синяки и шрамы на коже скрывает густая, по-королевски великолепная мантия меха. Совершенное, алхимически точное изменение формы. Слава Порядку, Лис предпочёл не заметить произведённое впечатление - или был слишком устал, зол, шокирован поклоном Двуликих, чтобы его замечать.
Столько времени Уна тайком ждала и боялась его превращения (тоже тайком) - а оно наступило так внезапно и в таких малоприятных обстоятельствах... Хотя какими ещё могли быть эти обстоятельства? Неужели самая идиотская из её частей - девчонка не умнее кузины Ирмы - всё же надеялась, что когда-нибудь Лис превратится специально и только для неё?
– Я вижу костёр, - выдохнул Шун-Ди, нагоняя Уну; он запыхался от быстрой ходьбы. И по-прежнему не смотрел ей в глаза - самое очевидное, для скрытных миншийцев, выражение ужаса и отвращения.
– Вон там, за деревьями.
Чуть впереди, действительно, полыхал кровавый обод. Его оттенок заставил Уну вздрогнуть.
Лорд Ривэн издал нервный смешок.
– Ты хотел сказать - над деревьями? Побери меня бездна, они что, деревянную башню подожгли?
– Нет. Они ждут нас. Чем выше костёр у Двуликих, тем важнее событие, которое...
– Шун-Ди перебил холодный, вкрутившийся в ночь волчий вой - совсем недалеко. Голод и утробная, неизбывная тоска звучали в нём.
– В общем, для них прибытие Уны - это примерно как...
– Коронация?
– с улыбкой подсказал лорд Ривэн.
– Они ждут его дочь, ведь так?
Деревья Гаар и буки расступились. На большой поляне, вокруг костра (и впрямь высокого - зловещий огненный столб - и сильно дымящего), лежали, стояли и сидели Двуликие - волки, лисы, пара пятнистых рысей с кисточками на ушах (раньше Уна видела их лишь в книгах по зоологии). На ветвях блестели чёрными глазами вороны; она насчитала не больше дюжины, но и в таком количестве их странно было видеть молчащими. Это величавое достоинство никак не соотносилось с граем, суетой и вечным голодом ворон на полях Делга, Роуви или Волчьей Пустоши. С другой стороны к огню
Уна коснулась шеи: в горле вырос колючий ком.
– Надеюсь, что нет.
– Напрасно надеешься, - справа подошёл Лис - уже с наглой улыбкой, растрёпанной шевелюрой и длинными худыми руками менестреля. Уна решила, что в зверином облике он нравится ей больше, и постаралсь поглубже спрятать эту мысль.
– Среди своих я слышал слова навгхи дес. "Его дочь".
Лис по-собственнически завернулся в её плащ. Шун-Ди протянул ему комок пёстрой одежды.
– Держи, это твоё. И у тебя кровь.
– Знаю, - беспечно отозвался Лис. Он зашёл за дерево, чтобы натянуть штаны; поразительная тактичность.
– Скоро остановится. Хочется верить, что это последняя кровь на сегодня.
Ночь сменилась предрассветным серым сумраком, но никто и не думал тушить костёр. Клубы дыма поднимались и улетали в высокое небо - вместе с уверенностью Уны. Коренастая женщина с волком на плечах подошла к костру и бережно опустила ношу на землю, что-то шепча. Её обступили несколько волков и людей, в чертах которых проглядывало нечто волчье.
– А это ещё кто?
– спросил лорд Ривэн. В десятке шагов от них, из-под толстых корней дерева Гаар - наверное, из норы - выбрался зверь с тёмной шкурой и жуткой длиной когтей. Уна тоже растерялась: медвежонок? Барсук?
– Росомаха, - ответил Лис. Он завершил свой туалет и вышел из-за дерева, застёгивая зелёную безрукавку.
– Обычно это те ещё типы. Лучше держитесь подальше, милорд.
– Росомаха?! Вот эта, мне по пояс ростом?!
– Молодая росомаха, - осклабился Лис.
– Бывают и больше, если из наших... Не кручиньтесь, милорд: вернётесь Вы в свою изобильную яблоками Дорелию, под крылышко к безумному королю. Осталась пара формальностей.
Лорд не слушал его, с безопасного расстояния разглядывая лапы и когти росомахи. Вздохнул.
– О боги. Уна, если найдём Альена и вернёмся на восток живыми, я готов взять тебя в жёны. Честное слово.
Ненадолго Уне показалось, что язык прирос к нёбу. Лорд выдал это, не меняясь в лице, и нельзя было сказать, шутит ли он. Хотела выдавить улыбку, но губы словно онемели. На него что, Хаос в этом лесу так подействовал?
Лис, конечно же, рассмеялся - вопреки тому, что обстоятельства мало располагали к смеху.
– Ах, милорд, боюсь, у Вас будут соперники. Иггит Р'тали, например, да и не он один. Правда, Шун-Ди-Го?
Уна принципиально не стала поворачиваться к Шун-Ди. Незачем глумиться над его смущением и растерянностью: эта роль безоговорочно принадлежит Лису.
Я ЛЕЧУ К ТЕБЕ.
Серебристый голос дракона был преисполнен решимости. Интересно, он уже знает о силах Хаоса в ней?.. Скорее всего. Уна стиснула зубы.
"Нет, Иней, побудь пока с Тимом. Пожалуйста".