Хроники одного гвардейца [СИ]
Шрифт:
В тот момент, когда я неспешно пошагал за ними, решив побыть какое-то время в компании этой, судя по всему, переезжавшей семьи, из под брезента последнего фургона высунулась пара жеребят, еще совсем крохотных, куда моложе наших Искателей, и похожих друг на друга как две капли воды, с той лишь разницей, что гривку одной из этих капель украшал затертый розовый бантик, и уставилась на меня.
Вернее, сначала я подумал, что на дорогу, но…
— Мама, мама! — тот, на котором бантика не было, высунулся
— Да! — писком поддержала его сестра. — Теперь-то ты видишь, что мы говорим правду?!
— Ох! — вздохнул кто-то впереди томным, грудным голосом. — Опять вы с вашими "прозрачными пони"? Ну и воображение же у вас…
— Но мы… — попробовал возразить жеребенок, но сбился, вздохнул и спрятался обратно под брезент фургона. — И вот так каждый раз… И как им доказать, что мы ничего не придумываем…
Он снова глянул на меня:
— Эх вы, Прозрачные… Даже сказать-то вы ничего не можете…
Я не понял. Получается, что они меня видят? Но как такое в принципе возможно?
Видимо, я произнес это вслух, потому, что оба жеребенка уставились на меня с раскрытыми ртами. Вот только тот, что только что звал маму, просто смотрел на меня, а его сестра, ойкнув, спряталась за задний борт фургона и подглядывала сейчас из щели.
— Ты… ты сказал… — запинаясь, пробормотал тот, что без бантика. — Ты у… умеешь говорить?
— Да, — не понял я. — А что в этом такого?
— Ну… Обычно вы только молчите или шевелите губами…
— Не знаю. Я-то точно говорить умею.
— А… А кто ты такой? Откуда? Почему вы там прозрачные? Если я, конечно, не слишком много спрашиваю, — тут же испугался он собственных слов, прижимая ушки и наклоняясь ближе к борту, так, будто ветхая деревяшка могла защитить его от чего-то ужасного.
— Я? Я гвардеец ее высочества принцессы Луны.
— Гвардеец? Луны? — бедный жеребенок совсем вжался в борт. — И-извинит-те…
— Да, а что в этом такого?
— Не знаю, но родители не любят, когда ее упоминают при них…
— А мы им не скажем! — я улыбнулся и подмигнул.
— Ага, — чуть приободрился малец. Да и его сестра осмелела настолько, чтобы высунуться из-за борта. — Но ведь… ОНА не прозрачная, нет? А вы почему?
— Давай уж на ты, раз начал, — снова улыбнулся я. — Это, во-первых. А во-вторых, прозрачный я потому, что мертвый.
— Мер… — уже оба жеребенка залегли за щелястым бортом.
— Да чего вы испугались-то?
— Н-но… — осмелилась вступить в разговор жеребяшка. — Т-ты ведь…
— И что такого? — решил уж высказать я заготовленную фразу. — Чего нас бояться?* Мы ведь даже копытом до вас дотронуться не сможем.
— Да? — она высунулась из-за борта.
— Да. Хочешь — проверим?
— А
— Абсолютно!
— Честно?
— Клянусь!
— Ну…
— Я верю, — из-за борта поднялся ее брат. — Я слышал, что гвардеец никогда не нарушит клятву.
— Л-ладно, — жеребяшка, дрожа от собственной смелости, поднялась в полный рост. — Давай!
Я чуть ускорился, догоняя фургон. Взмахнул крыльями. Секунда, и я уже летел рядом с бортом.
Протянул ногу.
— Уй!
— Чего? — жеребенок завороженно глядел на то, как мое копыто касается лба его сестры. — Как это? Что ты чувствуешь?
Если честно, то мне и самому это было интересно.
— Холодно и… и немножко щекотно… — неуверенно пробормотала та, скосив глаза ко лбу, и улыбнулась.
— Тогда давай уж и мне, — храбро зажмурился он.
Мда… Видел бы кто со стороны эту сцену… Взрослый и "прозрачный" пегас, летящий за старым фургоном и касающийся копытами лбов пары едущих в нем жеребят-единорогов…
— Ай!
— Ой!
В какой-то момент я не выдержал и, эксперимента ради, коснулся кончиков их рогов.
— Что? Что-то почувствовали?
— Какое… странное ощущение… — жеребяшка отстранилась и потерла свой рог.
— Да, — потряс головой ее брат. — Очень. Очень странное. Но… Мне нравится.
— И мне тоже!
— А вы… ты далеко идешь? — снова обратился он ко мне.
— В Понивилль. Надо возродиться.
— Чего сделать?
— Возродиться. Я ведь не совсем умер. Гвардейцы просто так не умирают. Вроде бы…
— А… Ага.
— А садись к нам? — его сестра пододвинулась в сторону. — Расскажешь нам что-нибудь, пока по дороге…
Я с радостью воспользовался предложением. Это куда лучше, чем плестись в одиночестве еще несколько часов.
— Ну, а куда едете вы? — задал я встречный вопрос, чтобы поддержать разговор.
— Да… — жеребенок раздосадовано махнул копытцем. — Они, похоже, и сами не знают…
— Да, — кивнула его сестра. — Мама с папой говорят, что просто хотят сменить обстановку, но мы-то чувствуем, что тут что-то не так.
— А чем занимаются ваши родители?
— Они… В общем они камни ищут. Драгоценные.
— Но это ведь умеют многие единороги?
— У папы дар! Он может найти камни там, где никто-никто уже не найдет! И какие! Самые огромные! — глаза жеребяшки расширились, наглядно демонстрируя размер камней.
— Ага, — кивнул брат. — А остальные ему помогают. Мы рудознатцы… Вся семья. И папа, и дедушка, и его папа, и все были. И мы, вот, будем…
— А что так грустно?
— Да не тянет нас с сестренкой под землю, если честно. Но родители говорят, что надо, значит, все равно будет, как они скажут. А какой у нас выбор? Надо.