Хроники Ордена Церберов
Шрифт:
И потому, что ловили мы вампира, который ловко прикидывается самым обычным человеком. Что не способствует вере в ближнего.
Конечно, до самого обычного человека сыну графа Бирнийского было как отсюда до края мира пешком, но тем не менее, тем не менее.
Я снова скосила глаза на Солнышко.
— Танис, что? — и даже вздрогнула, когда Илиан резко мой взгляд поймал. А он, не дожидаясь фальшивых заверений “ничего!”, произнес: — Ты весь день на меня смотришь так, будто только и ждешь,
— Ну и?
— Что?..
— Откуда начнешь?
— Целиком! — рыкнул напарник. — А потом неделю буду животом от несварения маяться!
— Чего это? — пробормотала я себе под нос. — Сам утверждал, что я вкусная…
Солнышко закатил глаза и слегка пришпорил лошадь, чем дивно меня приободрил.
Ну… правда, не начал же жрать!
— Илиан, скажи, а ты вот сам за собой никаких странностей точно не замечал?
— Нет.
— И сны тебе не снились никакие подозрительные?..
Я не была уверена, почему я вернулась ко снам, но даже если я все равно никак не могла привязать к ним Солнышко, это еще ничего не значило. В конце концов, самый первый пришел ко мне в ночь моей знакомства с его голой задницей (со всем остальным я все же познакомилась уже утром!).
— Я говорил, мне не снятся сны.
— Совсем? — въедливо уточнила я.
— Крайне редко, — буркнул явно раздраженный напарник. — Но они совершенно не подозрительны.
— А что именно снится?
— Ты.
Он произнес это зло и прямо.
— Мне снилась ты. Довольна?
И тут что-то толкнулось изнутри. Я задала вопрос прежде, чем успела осознать, откуда он вообще взялся:
— Илиан, а что аргус сказал по поводу нападения на меня возле Закатного леса?
Все изменилось внезапно: вот только что окружающая местность, которую я уже привычно и без усилий прочесывала поиском, не таила в себе никаких сюрпризов, и я ждала, что ответит на мой вопрос Камень — и вот уже мир вокруг вспух чужой силой.
Илиан среагировал быстрее меня: подал своего коня вперед, разворачивая боком и поднимая на дыбы, загораживая от удара меня и моего коня, а затем чужая магия снесла выставленный совместный щит, и “Беги!” было последним, что я услышала, прежде чем неизвестное заклинание рассеяло в прах моего защитника, оставив вместо него лишь иссеченного, бьющегося в агонии коня..
“Беги!” — билось у меня в ушах, когда я кошкой слетала с седла, сделавшего “свечу” гнедого.
“Беги!” — единственное, что я слышала, пластаясь рваными прыжками вперед.
“Беги!” — и в мире нет больше ничего, кроме захлестнувших меня боли и безумия.
И клюнувшая меня стрела неважна, и заклинание, сумевшее достать на излете прыжка, тоже, и
Всё смазалось в одну полосу, и впервые в жизни я била разом и сталью, и магией, на силе своей ненависти взяв высоту которая дается единицам, наплевав на собственные раны — вокруг меня были враги, и я еще была жива, и только это имело значение.
А потом на меня навалилась могильная плита — то ли маг, которого я сняла первым, все же оказался жив, то ли у них был еще один.
Меня прижало к земле, и я рычала, и выла, и хрипела, извиваясь всем телом, и бились, бились, не способные ничем помочь крылья моего вдохновения.
И тогда силы оставили меня — все, весь стержень, вокруг которого держалась моя сущность. Я изможденно обмякла, чувствуя, как на меня постепенно накатывают незамеченные в горячке боя ощущения: боль и влага в левом боку, жжение в правой, онемевшей половине лица…
А еще я поняла, что вокруг тихо. Так тихо, будто я все же всех победила, и все враги мертвы. Только кто тогда спутал меня заклинанием?..
И в этой тишине, неестественной и оттого жуткой, раздались чьи то шаги.
— Говорили же тебе — “беги”!
Тяжесть придавившего грудь камня таяла медленно, и я не сразу смогла ее стряхнуть, а потому прежде, чем вскочить на ноги, выставив перед собой Плясунью, я успела услышать еще одно обреченное:
— И почему ты меня никогда не слушаешь?
Он стоял передо мной.
Живой.
Невредимый.
Почти.
На щеке поблескивала свежей кровью царапина.
Я неосознанно нашарила краем глаза тело его коня.
Он лежал все там же, иссеченный едва ли не на куски, в луже крови.
Перевела взгляд обратно на Илиана.
Кончик Плясуньи, направленной на него не дрожал, хотя внутри меня колотило всю.
Как?
Что?...
Как?..
Камень стоял и молча смотрел на меня, даже не на направленную на него сталь, следя за ее движением, а на меня.
— Что ты такое? — сипло выдавила я.
Ощущения вернулись так некстати. Боль отвлекала. От нее к горлу подступала тошнота и кружилась голова.
А неизвестный монстр — а кто еще это может быть? — тянул время.
Судя по тому, что произошло здесь только что, не то чтобы у меня в здоровом состоянии были шансы. Но не хотелось бы жалко умирать, не оказав даже элементарного сопротивления.
— Я не знаю, — медленно произнес он и разжал ладонь, выпуская окровавленный меч — тот с противным чавкающим звуком шлепнулся в грязь. — Я правда не знаю, Танис.