Хроники орка

Стрелецкий Юлий

Твёрдый каменный пол вышиб дух из охранника мага. К тому же Хантер не отпустил руку с вражеским кинжалом, но ударил её о своё колено. Кинжал выпал, а локоть противника мерзко хрустнул. Инквизитор подхватил выпавший кинжал и вонзил его блондину в горло. Затем, встал, залитый кровью — своей и противника. Никто уже не мог помешать выполнить задание — убить мага. Но, что это!? Музыка?!

В бою одна из восковых заглушек выпала из уха. И теперь он мог слышать. Ничего прекраснее Хантер никогда не слышал. Маг продолжал играть, не обращая внимание на происходящий поединок. Похожий на женщину предмет издавал одновременно

низкие глубокие и высокие звуки. Это было невообразимо! Волшебно! Он пожертвует всем, чтобы иметь возможность услышать такое хоть ещё один раз. Инквизитор затянул раны оборванным плащом, и занял место за спиной своего господина-мага.

*

— Стоит ли браться за это дело, хозяин? — новоявленный паладин стоял за спиной своего хозяина.

Да, даже магам нужна охрана. Зачем? Затем же, зачем держат воинов возле требушета или баллисты. Да, баллиста, без сомнения, страшное оружие. И может пробить строй тяжелых пехотинцев на расстоянии в несколько сот шагов. Но один подошедший вплотную мечник разгонит плохо вооружённую обслугу и уничтожит сложное оборудование. Маги — та же баллиста. Они способны совершать великое, но часто беззащитны перед тривиальной острой железной палкой.

— Стоит ли браться за такое задание? — повторил свой вопрос Хантер, в то время, как маг, сидя перед серебряным зеркалом, разглядывал своё отражение. — Не кажется ли вам, господин, что это слишком мелко для вас? Потом, нет ли тут подвоха? Что значит, “избавить город от крыс”? Не хотят ли они очернить вас? Не хотят ли унизить и нанести репутационный ущерб, чтобы в дальнейшем относиться как к обыкновенному ремесленнику, пусть даже очень образованному?

— Во-первых, — ответил маг, не переставая глядеть в зеркало, — я много раз просил не называть себя господином. Какой я тебе господин? Твоя служба добровольна. Ты волен уйти в любой момент. Ты мой друг. И просто оказываешь мне дружескую услугу. Во-вторых, я просил обращаться ко мне на “ты”.

Бывший инквизитор грустно улыбнулся и чуть склонил голову.

— А потом, какой репутационный ущерб? — продолжил маг. — Зачем бы им делать вид, что я ремесленник, пусть даже очень образованный?

— Затем, чтобы изгнать вас… тебя, — ответил Хантер. — Не все в городе рады твоему присутствию. Многие не хотят дразнить Империю и ссориться с церковью Бога Милосердного. Иные и сами являются её прихожанами.

— Не переживай, — маг наконец отложил зеркало, встал и положил руку на плечо Хантера. — Мне приятна твоя забота, но не будет ничего плохого в том, что я помогу городу избавиться от вредителей. От крыс. И, поверь, не только четвероногих.

— А теперь идём, — маг потянул своего паладина за рукав, — я сыграю тебе свою новую песню. Пора надеть чистое…

Так говорили, когда было нужно приготовиться к чему-то важному. Например, к битве, перед которой воины надевали чистое исподнее, чтобы грязь с одежды не была занесена в раны.

*

В Глиняный Город Сэм и Вердж проникли легко. Стража у ворот куда-то попряталась, лишь заслышав тихий звон волшебного колокольчика. Встречающиеся прохожие также старались поскорее убраться с дороги. Однако, орк на всякий случай обмотал лицо тряпкой, как это делали местные жители, а руки испачкал глиной, чтобы не бросалась в глаза бледно зелёная кожа. Третьей ступенью защиты была, конечно, басма Верджа.

Что касается ног, то они быстро

погрузились в глубокую зловонную жижу и покрылись грязью чуть менее, чем до колена. Так что не только ступни, но и полы одежды стали одного с нею цвета. Как у всех, прохожих в городе: что у человека, что у орка.

Вердж повёл Сэма в храм Бога Милосердного. Расположенное на главной площади, как и храм Единого, строение напоминало собой огромный шалаш. Чем, наверно, и являлись первые храмы в далёкой древности. Снаружи здание выглядело, как конус с ровными стенами, чья острая вершина была покрыта золотом, а стены пониже окрашены в кирпичный цвет. Всё это символизировало то ли огромный костёр, то ли луч света, падающий с неба. На вершине, по контуру “крышестен” были сделаны отверстия. Их предназначение Сэм понял, когда они попали внутрь.

Интерьер храма был нарочито богатым. Это очень контрастировало, с достатком его прихожан, которые не то тянулись к прекрасному, не то к богатому. Прямо посреди стоял огромный каменный столб, упирающийся в крышу и её же поддерживающий. Столб, если приглядеться, был чем-то вроде огромной статуи с несколькими лицами, вроде как опущенными руками, и нарисованными символами. А когда свет падал на эту статую из отверстий, то тень от столба, в зависимости от времени суток и времени года, указывала на одну из многочисленных картин на внутренней поверхности стен. Возможно, то же происходило от света Ночной богини. Картины эти, кажется описывающие этапы жизни какого-то героя или некие повседневные заботы, были богато украшены серебром и золотом.

Но вновь прибывшие, конечно, не остановились в самом храме. За строением, с противоположной стороны от основного входа и площади, располагалось несколько вполне обычных хозяйственных и жилых зданий. Здесь их и поселил настоятель, которому была предъявлена серебряная табличка.

Сэм и Вердж надеялись отдохнуть в довольно комфортных условиях небольшой, но опрятной комнаты на втором этаже с удобствами во дворе, когда услышали тихий, буквально на грани слышимости звук. Нет, даже не услышали ушами. А ощутили краем сознания. Кажется, это было что-то вроде пастушьей дудочки. Что особенно странно здесь, в центре оживлённого города.

В этот же момент у стены что-то зашуршало, и из-под одной из кроватей выкатился отвратительный серый комок с голым хвостом. Пискнув, крыса, подпрыгивая, словно заяц, бросилась к двери и дальше куда-то вниз по лестнице. Мерзкие и какие-то суетливые движения животного покоробили даже орка.

А спустя ещё пол минуты с улицы донёсся женский вопль и крики. Вердж выглянул на улицу, распахнув створки окна с мутными полупрозрачными стёклами.

— Вот это маразм! — выругался он, помянув имя демона Мары. — Сэм, иди сюда!

И когда орк тоже высунул голову в окно, даже забыв скрыть шарфом своё нечеловеческое обличье, то увидел, как целый ручеёк серых крыс бежал по внутреннему двору храмовых построек, а затем вливался в такую же копошащуюся реку, спешащую по относительно широкой улице и заставлявшую верещать не только женщин, но и мужчин. Люди жались к стенам и старались поскорее убраться с дороги, не обращающих на них никакого внимания животных.

Река эта затем вливалась в огромное мерзкое озеро, в которое превратилась главная городская площадь. А поток серых тварей выплёскивался куда-то в сторону пристани.