Хроники особого отдела — 2
Шрифт:
Только сейчас, неслышно ступая по стылому коридору, женщина поняла: теперь она вынуждена похоронить под лохмотьями лжи и предательства всё это счастье, выданное ей Милосердной Девой по капле. Никто и никогда больше не спросит её: «Что вас волнует, любовь моя?». От этой ноши отчаянья Королеве становилось тяжелее, и каждый сделанный ею шаг казался пройденной среди пустыни милей. «Ничего не бойтесь, звезда моя, ваш король всегда рядом, дабы защитить вас от любой беды».
Наконец, женщина остановилась в условленном месте. Дороги расходились на три стороны света, оставляя за спиной северный путь.
«Как
***
В преддверии весны и скорых перемен, при дворе царил беспорядок. Каждый, в меру своих сил и возможностей, старался изобразить ту самую важную персону, благодаря которой, (наконец-то!), в самом скором времени воцарится мир и покой. На трон взойдёт его монаршая милость, и лихорадочная суета тут же превратится в плавные аллеманды под гавот и лютню. А потому, приют монарших особ весьма бестолково охранялся.
Злой, как сам Вельзевул, граф Арундел, презрев сон, полнолуние и воинственную охрану, крепко схватив за локоть худощавого русоволосого мальчишку, почти насильно тащил его по бесконечным анфиладам и галереям. Перед ними маячила спотыкающаяся фигура второго «пленника» – чернявого подростка, с перекошенным от ярости лицом и пылающей, (не без причины!), щекой.
– Побыстрее переступай ногами, щенок, – слышал позади себя спотыкающийся юноша. – Будешь тявкать –ещё получишь, только уже под дых, что гораздо чувствительнее.
Русоволосый дёрнулся, и гнев невоспитанного графа Арундела обрушился уже на него:
– А ты скулить прекрати! Боги, за что? Как я ненавижу детей!
Наконец, пройдя бесконечное число пустынных в ночное время коридоров, они подошли по крытой галерее кбелому Вестминстерскому замку.
Здесь и нашёлся безмозглый страж из молодых дворян, в ещё дедовых воинских доспехах, который посмел преградить путь. Прибыв в Лондон из родового поместья всего седмицу назад, он запомнил только одну истину из трёх, объяснённых ему вечно пьяным бифитером:
– Fortune favors the bold! (1) Hope for the best, butprepare for the worst. (2) No man is an island. (3)
Парень, рассмотрев двух подгоняемых пинками очень важных особ, осознал степень своей удачливости и смело кинулся на злого и уставшего похитителя детей!
Воздух сгустился. Стоявшие перед графом пленники ощутили толчок и полетели в стену. Девятилетний мальчик оказался буквально втиснут в каменную нишу и, пытаясь сделать судорожный вдох, начал выталкивать старшего брата обратно в коридор.
– Ох!
– Пусти!
– Что вы себе…
– Немедленно прекратить галдёж! – услышали оба. По каменному полу уже катилась смешная взъерошенная голова искателя королевских милостей… как выяснилось – несчастливого… – Вперёд, и не вздумайте рыдать, – зашипел их пленитель.
… Они прошли ещё сотню шагов и увидели мать.
***
Её величество на миг прижала к себе принцев и, резковыпрямившись, строго указала:
– Мы слишком долго ждали вас, дворянин…
– От дворянки слышу, – последовал немедленный ответ, нарушивший печально текущее мимо вдовствующей королевы время. Так, с ней, пожалуй, ещё никто не разговаривал…
–
Граф проигнорировал возмущённую его поведением семью и только махнул рукой:
– Быстрее, мне не хотелось бы афишировать цели этой прогулки.
В нескольких шагах от перекрёстка, по направлению к северной дороге, на углу замыкающей башни Вестминстера виднелся домик, как ласточкино гнездо, прилепившийся к гигантской стене. Окружённый летом густыми плодовыми деревьями, он не был заметен с тракта, но сейчас, наоборот, стоял светлым бельмом, освещённый полной луной. Рядом нетерпеливо переминался тонконогий, чёрный как смоль конь, и два мохнатых пони.
– Государыня, я не понимаю… – начал, было, юноша, но его перебили.
Невоспитанный граф говорил негромко, но каждое его слово впечатывалось в память, как гравюра.
– У Елизаветы Вудвилл отныне только дочери, её опора и основа будущего трона. Если бы у неё был сын, она бы была регентшей. Но сына у неё НЕТ. И потому, никто и никогда не явится из небытия и не развяжет войну, мечтая стать претендентом на трон. Власть развращает, дети мои. Один из вас отправится к тётке, второй к крестному отцу. Прощайтесь, леди. Вам и так здесь нечего было делать…
Елизавета стояла, как не зажженная, а потому совершенно ровная белая свеча, и, только когда стих цокот копыт, она пошевелилась, хотя больше это походило на нервную дрожь…
Возвращаясь тем же путём, вдова спокойно переступила через коченеющее тело и, брезгливо подняв платье, постаралась не наступить на остро пахнущую бурую лужу. Утром леди Елизавета велела подать своё любимое синее, с кружевом платье и выкинуть все эти белые тряпки.
Жизнь продолжалась.
***
В 1469 году в португальском городе Синеш, в семье магистра и алькальда города, родился третий из пяти сыновей – Васко да Гама. Отец его, магистр ордена тамплиеров Сантьяго Эштеван да Гама, только после рождения третьего сына, заключил официальный брак с Изабель Содре, по матери Вудвилл, вывезенной в детстве из Лондона бежавшими от герцога Кларенса родителями во время войны с Ланкастерами. Их дочь приходилась двоюродной сестрой её величеству королеве Англии.
Про детство третьего сына ничего не известно. Ещё при его жизни, были перечитаны все книги, с записями о рождении детей не только дворянских, но и простых торговых родов города. Следов рождения третьего сына уважаемого алькальда не найдено. В 1483-84 годах Васкопоявился из ниоткуда и вступил в орден Сантьяго, будучи впервые отмеченным в официальной хронике.
Магистром ордена оказался будущий король Португалии Жуан II.
В 1492 году, по поручению его величества, Васко де Гама захватил в Альгарве французские корабли. В июле 1497 года он принял на себя командование эскадрой и отправился в Индию. В 1499 ему торжественно пожаловали титул графа Видигейра и почётное звание «Адмирала Индийского океана». Его Величество Жуан II, по свидетельствам очевидцев, обращаясь к нему, неоднократно говорил: «Брат мой!». Современники обращали внимание, что король и магистр рыцарского ордена никого и никогда не называл своим братом, кроме мессира графа.