Хроники особого отдела — 2
Шрифт:
Только не совсем принятое в обществе поминание Святой Троицы позволило Борису оторвать голову от подушки. Рядом, тихо матерясь, испытывала те же чувства его внезапно сильно беременная жена. Субботние посиделки с Яном у камина как всегда закончились для четы Кесслеровых утренней головной болью, по крайней мере для одного из супругов.
Только через час, после ударной дозы аспирина, трёх чашек кофе и рассола, выпитого из пустой серединки надкусанного соленого бочкового огурца, Борис смог без боязни сфокусировать взгляд. Взгляд, впрочем, уперся в зеркало и ничего доброго там не обнаружил. Зеркало мрачно транслировало фильм
Вялым кивком головы он поблагодарил безупречно выбритого Телицына и побрел по бесконечному коридору в гостиную, где-то в глубине души смутно подозревая наличие в этом общем для всех жильцов помещении некоего гнусного сюрприза, явно уготованного персонально ему злодейкой судьбой. «Мойры сплели сеть!»— откуда-то из глубин сознания всплыла мрачноватая фраза. «Ян, мать его..», — вздрогнув, вспомнил Борис. Предчувствия историка по образованию и белого мага (пусть и дилетанта!) по рождению редко обманывали его.
Но мужчине положено иметь самообладание и отважно встречать удары судьбы, и Борис мужественно двигался к неотвратимому. Он даже смог донести, не расплескав, кофе и шлепнуться на диван, прежде чем его настиг немилосердный рок.
Рок явился в лице Ильи, держащего в руках список покупок. Слегка выпученные глаза носителя этой важной бумаги выдавали крайнюю степень озабоченности.
— Ты еще не готов?!
Такое пожелание доброго утра настораживало.
Впрочем, ответа посланец судьбы и не ждал. Похоже, ему было не до того.
— Одевайся, времени в обрез, билеты на завтра, а купить надо чертову дюжину барахла!
Этот вопрос навевал еще менее радужные мысли.
Сделав осторожный глоток из чашки, Борис близоруко сощурился и произнёс:
— А куда билеты?
— На кудыкину гору! Куда! Туда! Хрен поймёт куда! Это ты у нас мечтаешь о заборе!
— Заборе?
— Да не помню я! Заборе, анкоре… Ты же развалины любишь!
Сознание резко вернулось вместе с памятью, и веселые субботние посиделки превратились в ночной кошмар!
***
Учитывая традиционную погоду на островах, лондонскую сырость и, внезапно, возникшую общую мерзлявость сотрудников Особого отдела, вечерами Борис Евгеньевич разжигал камин. Со временем это превратилось в своеобразный ритуал. Для оного имелось все необходимое: огонь (камин), жрецы (и еда была вкусная!) и регулярные возлияния «на алтарь».
Бар с напитками переехал из столовой в гостиную и в зависимости от длительности вечерних посиделок пополнялся. На регулярной основе.
В эти выходные праздновали недавно прошедшую Вальпургиеву ночь. Праздник был значимый, нечистая сила все-таки, это вам не баран чихнул! Во время оного не то что не осуждалось, а даже требовалось петь, гадать, шуметь и… да-да, совершать возлияния. Соратники принялись за изгнание нечистой силы с похвальным энтузиазмом.
Выпив за здоровье Ксении, кота, пса и близнецов, мужское население расслабилось окончательно и, уже размышляло перейти к чествованию друг друга, как вмешалась Маша.
— У нас давно не было сказок, — произнесла она, оторвавшись от толстенной книги Вазари с цветными иллюстрациями. — Ян, ты же мастер рассказывать сказки.
Совместными
Он сгреб с тарелки кусок сыра, остатки изюма, предложив другую кандидатуру:
— Маш, а может ты? Учишься, учишься, читаешь и молчишь. Поделись знаниями.
— Я хотела послушать. Совершенно не понимаю, что вам рассказать, — вдруг начала бубнить студентка в легкой панике. Энтузиастка познания совершенно не учла всемирного закона «Инициатива имеет инициатора», закон, не признанный наукой, но тем не менее срабатывающий постоянно. Сработал он и на сей раз.
— Ой, да ладно тебе! — Ян фыркнул. — Что читаешь, о том и расскажи. Обсудим.
Маша кашлянула и поняла, что раз покоя не дадут, лучше подчиниться.
— Я читаю про картину Караваджо, которая провисела в Ватикане всего два дня.
— Такая неудачная? — заинтересованно спросила Танюша.
— Да как сказать! — захохотал, щедро разливая напитки по стаканам, Ян. — Отличная сказка. Вещай. Мне интересно твое исполнение!
Проклиная свое любопытство, Маша начала.
— Целый год по заказу самого Папы известный, но не сговорчивый художник Микеланджело Меризи да Караваджо писал свою «Мадонна со змеей и Святая Анна» (Мадонна Палафреньери). Взяв с церковников залог, он не торопился с картиной, хоть Ватикан уже подготовил место для полотна. Окончательно разругавшись с генеральным секретарем понтифика по поводу сюжета ирасположения фигур на холсте, живописец за полтора месяца до срока окончания контракта изобразил обнаженного и не обрезанного Христа (далеко не в младенческом возрасте) и Деву Марию с лицом проститутки Элен, с которой сожительствовал. Картина была сдана. Деньги получены. Обман открылся на вторые сутки. Ухмыляющийся художник улепетывал из Рима. Картину, естественно, со скандалом сняли.
— И выбросили? — с некоторым ужасом спросила Танюша.
— Нет. Она хранилась с тех пор в запасниках. Сейчас выставлена в Галерее Боргезе.
Общество молчало.
— Какой мужик, а?
– восхищенно поднял «за здоровье» свой тумблер Ян. (1)(Название стакана для употребления виски).
— А потом что? — заинтересовался цветом жидкости Петр. (Павел тем временем аккуратно макал палец в стакан отвернувшегося отца, пробуя напиток).
— Что потом? Потом его в пьяной драке в кабаке пырнули. Святые отцы — всегда молодцы! Кстати, нашего скоро ждать надо. Борь, вы там с мистером Сомсом пару комнаток ему подберите. Ну как он любит, с запахом, хе….
И Ян захрюкал от только ему понятной шутки.
***
Получив от шефа настолько исчерпывающую информацию, общество некоторое время молчало. Весть о приезде Василия Ивановича не то чтобы удивила, но внесла в привыкшее к размеренному образу жизни большое семейство Яна некоторое замешательство. Илья, будучи ответственным отцом и мужем, вообще страшно боялся перемен и сейчас застыл памятником самому себе, размышляя о грядущих изменениях. Танечка с восторженным ужасом округлила глаза и перешла на шепот, сопровождавшийся некими жестами рук, от которых в памяти у Ксении всплыли духанщики с базаров Каира.