Хроники особого отдела — 2
Шрифт:
А какое счастье – выйти из дома в эту демонову сырость? Под дождь и ледяные уколы злобного ветра – в стылую слякоть.
Только большие черные вороны, не расправляя аспидных крыльев, могли в такую погоду осилить перескок с покрытой патиной болотного цвета ближайшей крыши на соседнюю и не поскользнуться. И сейчас эти нахохленные птицы мрачно озирали группку людей, точно поджидая, когда те оступятся. Глядишь, и пообедать удастся…
Для несчастных путешественников, не сделавших еще ни одного шага в неизвестность, предупреждающие
Маленькая рыжая собачонка в руках у съежившегося жалкой тенью в углу крыльца Кесслера тяжело дышала, словно страдала астмой.
Илья, сильно осунувшийся, небритый и потерявший за сутки интенсивных сборов не менее пяти килограммов, был похож на скрюченный радикулитом мешок картошки, брошенный на мокрое крыльцо нерадивым садоводом.
Старый гвардии сержант громко сморкался в платок, а дверь смотрела на стоящих слезящимися глазами дворецкого - брауни, ведущего свой род от Волосатой Мег из Туллокгорма…
И только начальник Особого отдела был свеж, как огурчик.
Не обращая никакого внимания на отсутствие способности к передвижению его заранее отчаявшейся команды, он шустро выкатился на крыльцо:
— Чего стоим? Кого ждём? Вперед, товарищи!
Не дождавшись ответа (если не считать трех очень несчастных взглядов), Ян вытянул руку в характерном призыве Вождя мирового пролетариата, указав на ожидающий их кэб (1).
— Хаск ожидает нас! (2)
Илья раздраженно посмотрел на увлеченно декламирующего начальника и подумал, что Ян призван в этот мир самим Провидением и, несомненно, ниспослан ему Судьбой. В наказание?А за что?
Идеи полковника не в первый раз рвали артиллерийской канонадой жизнь. Ян, из-за каких-то только ему ведомых доводов, решил провести его и непутевого Бориса по кромке, показать кошмары мира, а после пережитых мучений оставить в неизвестности и недоумении, по - кошачьи свернув экспедицию.
Раздражение достигло максимума.
***
В этот раз путешествовали налегке. «Что не успели, то не надо!», — буркнул вечером Ян, скептически осмотрев покупки.
В итоге, когда таможенники открыли чемоданы, возникли некоторые вопросы. Работникам аэропорта было интересно.
Так, багаж Бориса состоял из десятка футболок и шортов, французского пробкового шлема, пяти книжек по истории искусств и кучи разнообразных флакончиков против ползающих и летающих насекомых. И если к репеллентам и футболкам таможенники отнеслись с пониманием, то наличие мини-библиотеки… кому придет в голову тащить в лес это? В принципе, бродить по джунглям, отбиваясь от насекомых книгами по истории искусств, никому не воспрещается. Но…Сверху, прямо на книгах, лежал плотный белый саван!
И это было совсем уж непонятно.
«В тропиках в нем ночевать удобно», — буркнул Кесслер пограничнику, предъявляя билет
Все моментально стало понятно. А если даже и нет… Со странными гражданами из «империи зла» общаться не хотелось никому. И таможня тут же дала добро.
У Ильи в рюкзаке гремели алюминиевые миски, ложки (с просверленными в середине дырочками—для уменьшения веса), литровая бутылка подсолнечного масла, аккуратно завернутая в старый свитер, да опасная бритва, лежащая между парой сменного белья.
Офицер пропустил русского, не тратя слов. Лицо у него при этом было каменное, как у взятого в плен индейца племен сиу. Мало ли зачем пассажиру подсолнечное масло на борту самолета? Это не его, таможенника, дело, лично он, слава Богу, человек нормальный и в этой дикой России не живет.
В большом кожаном кофре Яна лежали вещи, аккуратно сложенные в пластиковый пакет,сачок для бабочек красного цвета, толстый том «Волшебника Изумрудного города» с иллюстрациями Владимирского и спящая рыжая собачонка, которая подняла голову и мерзко гавкнула. На стойку лег паспорт гражданина Великобритании.
«Ян Артур Джон граф Арундел герцог Норфолк», — значилось в нем.
***
Самолёт взлетел в сторону предзакатного моря, оставляя позади смутные воспоминания о тумане и сырости. Где то внизу мелькнула изрытая фьордами и похожая на праздничную открытку Норвегия, затем шумный немецкий Гамбург с вечно раскачивающимися на ветру красными фонарями на Репербане. Пока пассажиры дремали в креслах, «Боинг» поднатужился и пересек невидимую разделительную черту, войдя в воздушное пространство Союза Советских Социалистических Республик.
СССР… самое большое государство в мире! Его северная точка лежит далеко за полярным кругом, а южная в пустынях Туркмении. Восточная — на Чукотке. Западная — у Калининграда. Седьмая часть всей обитаемой суши. Не страна — вечность. Все остальное песок под ее могучими ногами.
***
Илье снилось море. По-кошачьи мурлыкая, оно играло маслянисто блестящими лазоревыми мускулами. Он оторвал взгляд от прозрачной, чуть подернутой белоснежной пеной воды и посмотрел на горизонт. Там желто-серыми грязными пятнами из тумана выплывали горы.
«Бабка, — с досадой подумал он.
– Ей тоже что-то от меня надо».
— Пива хочешь? — толкнул локтем в бок Борис.
Голова богатыря дернулась и вновь повисла на расслабленной шее. Кесслер горестно вздохнул, взяв у стюарда вторую баночку.
«Не проклинай судьбу! Довольствуйся тем, что она тебе дает. Ты Илья. Ты не Арес. Помни, внук», — шептали в эту минуту горы.
Туман взлетел вверх, богатырь, распахнув глаза, увидел зеленое море леса с вкраплениями пятен королевского пурпура.