Хроники особого отдела
Шрифт:
Мы с Бобом тревожно переглянулись, это было в духе Гусёны, привыкшей по жизни зажигать идеи и потом, мило мурлыча, отказываться от всякой ответственности за их реализацию.
– Куда? На пампасы у нас денег не хватит, – осторожно заметил Боб.
– Ерунда! Надо ехать на Север, – увидев наши лица, Гусёна сипло захихикала. – Придурки, под Сызранью есть дивный профилакторий «Лесная сказка». В прошлом году там отдыхала наш невропатолог. Там сосновый бор и снег. Будем кататься на лыжах.
– Я терпеть не могу лыжи, – попыталась остудить
– Будешь ходить по терренкурам.
– Это что? – заинтересовался Боб.
– Специально протоптанные дорожки в снегу, – пояснила я, для тренировок страдающих недугами.
– Всё, Кай! Собирайся! – приказала Гусёна.
– Это почему же я?
– Поедем все вместе, но говорить будешь ты, потому что у Боба сопли, а я сиплю. Купим путёвки.
– А они дорогие?
– В этом-то и прикол, почти задаром. Двадцать дней и сорок тысяч. Учтите, там кормят от пуза, есть массаж, тренажёрный зад, лечебные ванные и солярий.
Подгоняемые неистовой Гусёной, мы немедленно отправились на Московское шоссе, в фирму, которая продавала эти путёвки. Видимо кто-то наверху пошептал за нас, потому что, когда прибыло такси, дождь со снегом прекратился. Мы ввалились в старое здание сталинских времён, дотопали по тёмному коридору до жёлтого прямоугольника гостеприимно распахнутой двери.
Шесть столов с компами и озабоченными менеджерами, пара посетителей кроме нас. Мы не обратили на них внимания, потому что старший менеджер дама лет сорока, которой мы обратились, билась в истерике. Отвалился Интернет и никак не проходила оплата.
Посмотрев на это, я тихо попросила, прочитав бейджик на груди дамы:
– Анна Викторовна, а не напоите ли вы нас кофе? Мы продрогли. Пока мы пьём кофе, ваши девочки оформят нам три путёвочки, а потом подключат Интернет, и мы вам за всё заплатим. Если его не включат, мой друг сгоняет в банк и притащит наличные.
Мы пили ароматный кофе. Анна Викторовна жаловалась нам, что сегодня непрерывно идут потоком клиенты, а Сеть висит. Девочки барабанили по клавиатуре, как будто это были старинные машинки. В тот момент, когда нам под нос подсунули три путёвки, включился Интернет.
Получив напутствия и небольшой проспект с видами Соснового бора и бело-розового сооружения за ржавым железным забором, мы отправились по домам. Путёвки Гусёна забрала, заявив, что мы обязательно их потеряем. Ехать надо было уже завтра, и мы лихорадочно складывали вещи.
Я кидала в чемодан пижамы, джинсы, тёплые и шёлковые брюки, белье, потом забыв, что я положила, доставала и заново начинала формировать кучки. От этого замечательного дела меня непрерывно отвлекали то Боб, то Гусёна вопросами и советами по телефону. Я вспомнила про то, что там, наверное, будут танцы, опять вывалила всё и добавила ещё пару брюк, красивых кофтёнок и туник.
Вспомнив, что на время отпуска должно быть обязательное посещение родительского дома, я принялась звонить им. Видимо дома, мама включила громкую связь, потому что мой отпуск
Радовало, что я не взяла с собой лыжи. Зато я представила, как ребята будут мучиться с ними, и засунула в сумку три шоколадки, в качестве утешения. Настроение было великолепное, несмотря на то, что надо было вставать в пять утра – электричка отходила в шесть тридцать.
Ехали мы сонные, поэтому, если какие-то красоты за окном и были, то они проносились мимо нас незамеченными, во-первых, было темно, а во-вторых, окна покрывал морозный узор, что также не способствовало обзору окрестностей. В наш вагон сначала непрерывно на станциях садились какие-то люди, оснащённые лыжами и санками, а потом пачками стали высаживаться, видимо, хорошо разбираясь в том, что хрипит репродуктор. Мы же не понимали ни слова и поэтому вздрогнули, когда голос из репродуктора довольно внятно прокаркал.
– Конечная. Сызрань.
Утро было пасмурным, а так как телефоны у нас грелись у груди, мы совершенно не представляли, который был час. Неожиданно пелена облаков разорвалась, явив миру второй слой неба, ярко-голубого, по которому плыли облака, как будто нарисованные каким-то древним китайцем.
– Вот это да! – Гусёна, ахнула.
Солнце, услышав её, подмигнуло нам и исчезло, натянув на себя сплошную пелену облаков. С неба стали падать маленькие пушистые комочки снега, как их рисуют в мультике.
Я радостно возвестила:
– Сказка! Ребята. Это – сказка.
Крохотная привокзальная площадь радовала чистотой и свежеокрашенными зданиями, рядом автобусов, к которым стремились рабочие массы. Однако мы хорошо помнили инструкции, написанные в путёвке, что с Железнодорожного вокзала лучше всего добираться на такси. Боб, озираясь, поискал глазами такси. Увы, такси, как назло, отсутствовало. Такое редко бывает, но нам не повезло. Боб всегда сердитый по утрам возмутился:
– Плохая это сказка. Впервые вижу вокзал, где нет такси.
Видимо из-за этого мне захотелось вернуться домой, налить какао, завернуться в плед и смотреть сериал, про чьи-то приключения.
– Вот это да! Что это вы скисли? Сейчас они понаедут. Уверена, и минуты не пройдёт, – покачала головой Гусёна, засунула два пальца в рот и свистнула.
Мы с Бобом скептически усмехнулись, но из-за какого-то здания вывернулось белая машина с шашечками и надписью «Яндекс-такси». Из окна высунулась заросшая щетиной помятая рожа и осведомилась:
– Куда?