Хроники отряда Кси. Противостояние
Шрифт:
«Десять лет тайной войны, сколько боли, сколько трупов, и столько в итоге лжи».
Март встал с койки и сполоснул лицо под краном. Мокрой ладонью откинул со лба волосы. «Когда-нибудь, если выживу, я верну Тину. Заберу на базу, она всегда хотела увидеть звезды вблизи. Но до этого я обязан спасти своих людей, всех, кого еще можно спасти».
– Келли, встретимся в зале для брифингов... – передал он по связи. – Да, нужно поговорить, и на этот раз без свидетелей.
* * *
Секретная база отряда Кси, отсек для совещаний
–
Март отложил планшет, встал, прошел от стены до стены, потом остановился возле иллюминатора, окинул взглядом густую черноту с редкими вкраплениями звезд. Тридцать шесть часов назад станция поменяла место дислокации, переместившись в глубокий космос. Все второстепенные системы отключили, разрушенные отсеки ремонтировали круглые сутки в четыре смены.
– Да, на Осшейн, – кивнул Келли. – Я не против явиться туда и проверить, насколько правдив наш скользкий «гость». Только прикажи, я сам займусь этим делом.
– Приказа не будет, ты нужен здесь.
– Тогда отправь туда Кая.
– Боюсь, решение не самое разумное. Есть дела, в которые лучше не слишком-то посвящать супервиро.
– Хочешь отправиться на Осшейн сам?
– Точно. Мне придется это сделать.
– Слышал, сирмийцы видели там Шеффера.
– Ксанте Ке-орн долго мялся, а потом обронил, что видел его два года назад на Осшейн Секунд, там обширные поселения под куполом, а Осшейн Прайм – почти безлюдная планета, в естественном состоянии, с парой поселков, куда согнали никому не нужный сброд. В целом врачу уровня Сай-фина там делать нечего, но кто знает этих сирмийцев...
– Значит, решено... – Келли помрачнел.
– Да, я оставляю тебе командование и ухожу. На три дня, этого хватит. Мы должны учитывать все вероятности, поэтому... Если сигнал с моего жетона прекратится, забери из сейфа крепитий и действуй по обстоятельствам.
– Почему я, а не Ангелина? Ты же знаешь, Рей, из меня паршивый стратег и политик.
– Зато ты надежен, Джей. А Ангелина... к сожалению, она умирает. Сантос говорит – вирус работает быстро. Слишком быстро, это пугает даже меня. Я на десять лет старше Ли. Ее способности не ниже моих. Если кто-нибудь из нас двоих должен умереть, пускай лучше умру я.
– Плохая логика. Если ты провалишься на Осшейн, погибнете вы оба.
– Я не провалюсь... А если все-таки провалюсь, свяжись с адмиралом Флетчером, надави как следует, заставь его забрать Ли в хорошую земную клинику. Если Ангелина поправится, передашь командование ей.
Келли устало кивнул.
– Знаешь, Март, кое-что в последнее время мне очень не нравится... Не просто не нравится – начинает беспокоить.
– Ты о чем?
– О стрельбе, которую Чиркано чуть не устроил в госпитале. Он не подчинился офицерам и направил излучатель в сторону гражданских. Я отправил его на неделею под арест, но, боюсь, этим дело не обойдется. У нас большие потери и много недавно завербованных агентов. У многих нервные перегрузки. Люди становятся дергаными и внушаемыми. Думаю, ты меня понимаешь...
– Хочешь убрать Чиркано с базы?
– Да. Он плохо виляет на свое ближайшее окружение.
– Мы в глубоком
– Ничего.
– Тогда я пойду, закончу напоследок кое-какие дела.
* * *
Секретная база отряда Кси, помещение гидропоники
Огонь пожара и лучи бластеров почти не тронули оранжерею, и все же она серьезно пострадала – в момент сбоя гравитации растения по большей части погибли, превратились в истекающую соком груду листьев и переломанных стеблей. Ангелина, стараясь не упасть, перешагивала через полузасохшие лужи и обломки емкостей для питательного раствора. Несмотря на ужасающий разгром, в отсеке пахло не гарью и кровью, а зеленью и чем-то вроде меда. Ли присела на перевернутый ящик и прислонилась к стене, подняла сломленную ветку, усыпанную еще живыми белыми цветами.
«Такие росли во дворе мамы и папы, там, в колонии... В переводе с местного наречия они назывались «счастливая звезда»…. Цветы не завяли, даже когда наш дом сожгли гирканцы».
В памяти крутились стихи очень древнего поэта, которые Ли еще в академии использовала на занятиях по шифрованию. Секретное предназначение со временем отпало, но загадочные строчки остались и временами будоражили воображение:
Не знаю, под какой звездой
Рожден: ни добрый я, ни злой,
Ни всех любимец, ни изгой,
Но все в зачатке;
Я феей одарен ночной
В глухом распадке.
[Стихи Гильома Аквитанского]
Пальцы с трудом сжимали тонкую ветку, и Ангелина положила ее, чтобы не уронить. Где-то в груди сжался тугой комок.
«Ничего, все не так страшно. Я еще держусь, даже могу пока ходить, воспоминания и мысли не исчезли».
В дальнем конце оранжереи захрустели осколки стекла и пластика. Ангелина попыталась распознать неясно очерченный силуэт и поразилась, насколько ослабело зрение.
– Кто здесь?
– Это я, – отозвался Ке-орн.
Сирмиец приблизился. Его сирмийский мундир, опаленный на пожаре, отправился в утилизатор. Ксанте сменил его на гражданскую одежду Альянса.
– Свободно гуляете по базе?
– Как видите.
– Что у вас в руке?
– Не понимаю.
– Покажите, что вы держите в руке.
– Ничего особенного, , это просто яблоко.
– Теперь я поняла, чем вы тут занимаетесь – потихоньку таскаете яблоки из руин.
Ангелина засмеялась, комок в груди разжался, непролитые слезы отступили и больше не мешали дышать.
– Почему вы смеетесь?
– Потому что это декоративные яблоки – твердые и кисло-горькие. Их никто тут не ест, кроме меня. Если Март вас этим накормил, то он шутник.
– Да? Но с моей точки зрения они вполне съедобные. Если вы любите такое, то возьмите.