Хроники Пустоши (сборник)
Шрифт:
– И то правда, чего мы тут? – спросил атаман. – Народ внизу, веселятся все, а мы здесь…
Макота с порученцем, обогнав Морза, спустились на первый этаж. Чеченя хотел было под шумок улизнуть, но не тут-то было – главарь ухватил его за раненое плечо и притянул к себе.
– Вот смотри, Чеченя… – Он принялся загибать пальцы. – Микстуры, настойки эти все Знахаркины вы из хижины не забрали?
– Так загорелось оно быстро…
– Не забрали. Летунов не завалили?
– Да ведь про летунов и речи не было, мы на них случайно…
– Не завалили. Ишь,
На первом этаже было жарко, вокруг костра в центре зала плясали пьяные бандиты. В отблесках пламени глаза Макоты стали красными.
– Хозяин, ты чего? Ты погоди! – залебезил порученец. – Да что тебе с той леталки? Мы б не смогли ею править, мы не умеем! И ваще это ж для летунов только. Ты ж знаешь, они за своих мстят! Они б из Крепости своей прислали другие леталки, нас бы всех вчистую… Если б тех двоих завалили, леталку все одно сжечь пришлось бы, нельзя ее…
– Сжечь, говоришь? А давай я тебя убью, – предложил атаман и потянул из кобуры пистолет, на деревянной рукояти которого темнела выжженная буква «М». – Зачем мне такой помощник? Леталка – ладно, но ты хотя бы автомат ихний мог привезти. И шакаленка упустил! И грузовик! Это как называется, а? Еще и грузовик!
– Да ведь тихонько он подъехал, неслышно…
– Тихонько?!! – вконец разъярился атаман. – Такая дура броневая – и тихонько?! Всё, щас я тебя застрелю к ползуновской матери… – Он вытащил пистолет.
Чеченя вскинул руки, прикрыв голову, – все знали, что главарь клана любит стрелять промеж глаз. Макота прицелился и уже готов был отправить помощника к праотцам, но Чеченя вдруг, отняв от лица ладони, сказал:
– Э-э… а вот же опять этот звук…
– Чего? – спросил Макота, не опуская пистолета.
– Да вот же! – вскричал Чеченя. – Звук! Это он… он сюда едет, грузовик твой. Тихонько!!!
С грохотом фасадная стена обвалилась. Атаман развернулся и выстрелил в кабину «Панча», протаранившего Дворец.
«Панч» до половины въехал в здание. Туран вжался в сиденье и ногами уперся в панель под рулевым колесом. От удара его бросило грудью на руль, в глазах потемнело. Втянув ноздрями воздух, он мотнул головой и осмотрелся. Пуля Макоты попала почти в то же место, куда выстрелил Старик, стекло побелело от трещин, из него вывалились узкие осколки.
Ошеломленные бандиты застыли с бутылками и кружками в руках, но Турана они мало интересовали. Впереди горел костер, на полу громоздились сваленные стеллажи. В отблесках пламени он увидел Чеченю и Макоту в широкополой соломенной шляпе, стоящих у квадратной
Туран понимал, что одиночке не по силам уничтожить всю банду, целью был только атаман. Он распахнул дверцу и вывалился наружу.
Макота открыл огонь. Две пули угодили в металл, третья – в стекло на дверце. Менее крепкое, чем лобовое, оно брызнуло осколками. Присевший на подножке Туран подался вбок и вдавил спусковой крючок. Его пуля пролетела между атаманом и Чеченей. Помощник упал ничком, а Макота, придерживая шляпу, бросился за колонну.
Бандиты закричали, несколько человек побежали к грузовику. Прячась за дверцей, Туран сорвал с перевязи гранату. К деревянной рукояти крепился цилиндр, состоящий из схваченных сваркой кусков металла. Туран рванул чеку, воспламенитель клацнул, от искры загорелся короткий фитилек. Швырнув гранату над дверцей, он схватил вторую, потом третью…
Он метнул их с разной силой, но все – в сторону Макоты и Чечени, и когда третья еще только летела, первая уже взорвалась.
В гранатах Назара мало взрывчатки – комочек с яйцо куропатки, но и этого достаточно, чтобы расшвырять осколки корпуса на десятки шагов вокруг. Еще внутри баллон с горючей маслянистой жидкостью. К тому же механик начинял свои поделки гнутыми гвоздями и железными шариками.
Крики боли почти заглушили второй и третий взрывы.
Спрыгнув с подножки, Туран растянулся на полу возле колеса. Грохнул выстрел, и Макота отпрянул за колонну. Туран поднял голову, сжимая револьвер обеими руками. Ствол двигался из стороны в сторону, выискивая цель. Атаман исчез из виду, как и Чеченя, зато к «Панчу» бежали двое бойцов – и оба в огне. На одном пылала куртка, второй, с двуствольным обрезом, голый по пояс, орал от боли и хлопал себя по ребрам, пытаясь потушить пламя. Масло прилипло к коже, и бандит добился лишь того, что загорелась еще и рука.
Туран прицелился. Человек с обрезом упал на колени, не прекращая орать, выстрелил из обоих стволов и попал в кабину «Панча». Туран нажал на спуск, а когда стрелявший повалился на спину, вскочил и бросился за ближайшую колонну.
Бандит в горящей куртке, добежав до грузовика, ударился о радиатор и упал. От одежды сыпанули искры, он покатился по полу.
Туран выглянул из-за колонны, пытаясь найти Макоту. Если уйдет, разыскать его во Дворце будет сложно, все надо решить здесь и сейчас.
В зале царил хаос. Метались горящие люди, которых зацепили брызги смеси из гранат, натыкались на колонны и друг на друга. Кричали раненые, кто-то попал в костер и не смог подняться – дергался там, разбрасывая угли. Вдоль стены, глухо воя, полз молодой бандит, спина его превратилась в сплошной ожог. Привезенные из Харькова девицы, блондинка и рыжая, обнявшись, скулили в углу.
Но некоторые уже пришли в себя, и в Турана выстрелили, как только он высунулся.
Прижавшись спиной к бетону, сын фермера перезарядил револьвер. Сквозь крики послышался голос Чечени – порученец приказывал бандитам обойти колонну, за которой засел враг. Из глубины зала донеслось: