Хроники Пустоши (сборник)

Левицкий Андрей Юрьевич

Гармошка заиграла громче, не попала в ритм с мелодией, лившейся из радиоприемника, и стихла вместе с ней. Донесся голос – слов не различить. Справившись с головокружением, Туран выпрямился, преодолел коридор и приник ухом к двери. Тишина. Толкнув дверь, он шагнул в помещение за ней.

Сидевший в просторном кресле высокий бородатый мужчина оглянулся и прогудел басом:

– Очухался? Не топчись там, входи.

У хозяина дирижабля были светлые вьющиеся волосы, толстая шея и покатые плечи борца. Когда он повернул голову, Туран увидел

морщинистое лицо с раздвоенным подбородком, большой мясистый нос, выпуклый лоб.

– Кто ты? – спросил Туран.

Положив руку на деревянный штурвал перед креслом, бородач неторопливо произнес:

– Можешь называть меня Ставро. Дверь прикрой, дует.

Туран закрыл круглую створку. Пройдя вперед, встал сбоку от кресла пилота. С трех сторон рубки были круглые окна, закрытые стеклами, а не шкурами ползунов, за ними сияло небо.

В рубке стояла пара плетеных кресел, рядом со штурвалом торчали рычаги. Под стойкой, на которой крепился штурвал, лежал железный ящик с радиоприемником. Такого аппарата Туран еще не видел: большой, угловатый, с кнопками. В маленьком окошке светились цифры, под ними были выпуклое колесико и белые полоски, тоже с цифрами.

На крюке в стене висели плащ из светло-желтой кожи, ремень с кобурами и широкополая кожаная шляпа.

Ставро произнес:

– Не маячь, сядь.

Туран последовал совету – или, скорее, приказу – и уселся во второе кресло. Поерзал – удобное, просторное.

Ставро достал большую черную трубку, сунул в рот, щелкнул зажигалкой и раскурил, пыхая сладким сизым дымком. Он все делал неторопливо и с каким-то осознанным достоинством.

– Никогда не видел такой машины, как эта… – начал Туран, но бородач перебил его:

– Ну так кто ты такой?

Не зная, можно ли доверять ему и как вообще относиться к этому человеку, Туран неопределенно пожал плечами:

– Просто бродяга.

– Одинокие бродяги не ходят по Донной пустыне. Без оружия, без снаряги, без сендера одному в ней не выжить. Имя?

– Туран. Туран Джай.

– И что ты делал возле Корабля, Туран Джай?

– Ты там меня нашел? Я… кажется, я потерял сознание, когда началась буря, а потом очнулся уже в той комнате.

– Правильно, ты валялся в бессознанке рядом с местом, где я хотел закрепиться.

– У скалы, из которой бьет пар? Там был сарай, какие-то трубы и лебедка с крюком. Ты привязываешь свой дирижабль во время бури?

– Это не дирижабль. Вообще, я называю его катамараном. Воздушный катамаран «Крафт». Я летел на Корабль, но из-за бури немного не дотянул. Опустился, чтобы закрепиться, и тебя увидел. Лебедка сломана, машину толком не привяжешь. Тогда я поднял тебя на борт и полетел оттуда. Взял круто на юго-восток, чтобы уйти от бури. Ушел. Потом болтался… – Бородач махнул рукой. – Ждал, пока бурю дальше не снесло, чтобы к Кораблю вернуться.

– Но зачем останавливаться возле скалы? Этот пар… из-за него там почти ничего не видно.

– Это гейзеры. Там

наружу выходит газ, которым я заправляю емкости. Рядом с Кораблем одно из мест заправки, у меня их несколько в пустыне… А ты хитрец, Туран Джай. – Все это время Ставро смотрел в окно, а теперь, пыхнув дымом, уставился на гостя. – Сказал только свое имя и перевел разговор на меня. Не любишь рассказывать о себе? Ты сбежал с Корабля? Говори!

Туран покачал головой:

– Не с Корабля. Мы до него не доехали, на караван напали кочевники. Вернее, остальные доехали, но я… – Он пожал плечами, решив, что скрывать правду нет смысла. – Я сын фермера. Мою семью убили бандиты, меня ранили, взяли в плен. Везли на Корабль. Их главарь решил, что сможет продать меня на Арену. Когда людоеды напали, я сбежал…

– В гладиаторы купят не всякого. – Ставро окинул Турана скептическим взглядом. – Ты вроде не дохляк, но не кажешься особо сильным… Э, постой! – Он щелкнул пальцами. – Там, возле гейзера, валялись два трупа. Это не те ли бандиты, которые тебя?..

– Те. Когда я сбежал, трое погнались за мной на фургоне. Двое погибли, третий вернулся.

Бородач с хрустом сжал кулаки, потянулся в кресле и опять уставился в окно. Стало тихо, только рокот двигателя доносился снаружи да посвистывал ветер. В животе у Турана громко заурчало, и Ставро сказал:

– Назад глянь. Под окном ящик, там фляга и вареная кукуруза.

Больше он ничего не добавил, но Туран понял это как приглашение поесть – достал пакет с кукурузой из ящика, открыл флягу и снова сел в кресло.

– Как звать главаря той банды? – спросил Ставро.

– Макота. – Туран вгрызся в кукурузу.

– Не знаю такого. Хотя я давно не бывал на Пустоши. Кого они убили?

– Отца, мать, брата, – произнес Туран ровным голосом. – И всех остальных, кто жил на ферме.

Ставро покачал головой:

– Ладно, с тобой все ясно. По роже видно: отомстить хочешь. Тебе только это сейчас надо, да?

– Да. – Туран отпил из фляги.

– Большой клан?

– Человек сто, точно не знаю. Сюда десятка два приехали. У них фургоны, мотоциклетки, грузовик бронированный… машина моего отца. Теперь они все на Корабле.

Ставро кивнул:

– И ты уже решил, как действовать будешь. В одиночку со всеми разобраться хочешь?

– Мне все не нужны. Я должен убить Макоту. А остальные…

– Что, остальные на ферму не нападали?

– Почему не нападали? Наша ферма хорошо защищена была, вся банда налетела. Но Макота главарь, он приказывает. И он Мику убил, брата моего. На ноже «М» было выжжено, я потом видел: Макота на всем своем оружии, где деревянные рукояти, это выжигает. Потому…

– Месть – блюдо холодное, – перебил хозяин катамарана, и Туран замолчал. – Слыхал такую пословицу? Говорят, ее придумали в Москве. Не знаю, главное другое: она верна. Нельзя мстить сгоряча – ничего хорошего не будет.

Забыв про еду, Туран угрюмо сказал: