Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы
Шрифт:
Дроздов взрывается гневной тирадой – передо мной не руководитель нелегальной разведки, а офицер-фронтовик, до глубины души уязвлённый унижением своего Отечества. Мне понятно всё, что он говорит сдавленным, дрожащим от ярости голосом. У него нет главного – ответа на вопрос: “Что же делать?”
И у меня его нет. Надо работать, жить, надеяться, что пройдёт это наваждение, пройдёт с нашей помощью… И не верить кремлёвским свистунам».
Обратим внимание: Дроздов, не согласовывая ни с кем (а над ним – Шебаршин и Крючков), отправляет письмо нелегала Шевченко «на самый верх». Тут и его особый статус, им самим созданный, – мы давно заметили, что он любил бравировать своей независимостью, – тут и его привычка к прямому общению с Андроповым <только вот Юрия Владимировича уже нет>. Шебаршин же вряд
И вот – вывод из книги того же Крючкова: «У нашей системы, как оказалось, была своя ахиллесова пята: мы были абсолютно беззащитны перед лицом предательства в высшем эшелоне власти. Так что теперь приходится только отдать должное западным стратегам – в выборе средств они не ошиблись».
Жуткое и тревожное «перестроечное» время, липкое и тягучее, в котором нам пришлось жить, – время предательства, безвременья и нарастающей безнадёжности; мы прекрасно видели всё происходящее вокруг и едва не плакали из-за своего бессилия, невозможности что-либо изменить. Между тем из разных источников, вплоть до устных рассказов разведчиков, можно узнать, что у наших границ стояли тогда эшелоны, а на различных рейдах – грузовые суда с продовольствием из разных зарубежных государств, руководству которых совсем не хотелось получить новый огромный «очаг напряжённости» в мире. Накормив страну, можно было изменить народное настроение, однако Советский Союз был приговорён и предан, а на голодающий народ предателям было глубоко плевать. На том мы закрываем тему.
«В начале 1990 года руководство Первого главного управления ознакомило меня с аттестацией, вывод которой гласил, что в связи с “достижением предельного срока службы” я подлежу увольнению в отставку. Шестьдесят пять лет. Действительно, пора. За плечами 13 лет службы в Советской Армии, 35 лет в разведке, а всего 48 лет (или 53 года, с учётом льгот за особые условия работы). Можно и на покой. Но увольнение затянулось.
В начале мая 1991 года этот вопрос был окончательно решён руководством. Я подал рапорт, в котором просил уволить меня по возрасту. 3 июня я последний раз встретился со всем коллективом нелегальной разведки, объявил о своём уходе, поблагодарил всех за службу и покинул подразделение, которому посвятил двадцать один год жизни».
Летом 1991-го начальник Управления «С» генерал-майор Дроздов вышел в отставку. Если учесть, что возвращение «Дубравина» к активной разведывательной деятельности – это был фактически эксперимент Юрия Ивановича, то понятно, что Алексей Михайлович почувствовал себя тогда весьма неуютно. В то время он как раз пребывал в Центре и как бы «завис». Не знаем, поднимался ли тогда вопрос о его возвращении в институт, «за невозможностью дальнейшего использования» – есть такая формулировка, но можно понять, что перспективы его дальнейшей работы «в поле» были весьма туманны.
А всё же Фортуна ворожила Козлову – она, как известно, любит смелых.
Как раз в то время, когда место Юрия Ивановича Дроздова занял его ученик и соратник, с которым его очень многое связывало по жизни, появилось одно дело, где нужен был именно немолодой человек, с прекрасным немецким языком. Выбор Центра остановился на «Дубравине». Владислав Николаевич, наш знакомый сотрудник, уточняет: «Он там хорошо, удачно отработал, а тот, кто ещё участвовал в этой операции, получил орден… Лёша тоже должен был получить высокую награду – может быть, как раз это и способствовало тому, что он получил Героя».
Трагические события августа 1991 года «Дубравин» переживал где-то за границей, получая информацию о происходящем в Советском Союзе из иностранных средств массовой информации…
А представляете тогдашнее положение наших нелегалов? Покруче, чем у космонавта Сергея Крикалёва [76] , отправившегося в космос 18 мая 1991 года из СССР и возвратившегося 25 марта следующего года в «новую» Россию! Всё же Крикалёв при этом прекрасно знал, что его ждут на Земле и что будет
76
Сергей Константинович Крикалёв (р. 1958) – лётчик-космонавт, Герой Советского Союза (1989) и первый Герой Российской Федерации (1992); с октября 2005 до июня 2015 года рекордсмен Земли по суммарному времени пребывания в космосе (803 дня за шесть стартов).
77
Вадим Викторович Бакатин (1937–2022) – первый секретарь Кировского (1985–1987) и Кемеровского (1987–1988) обкомов КПСС; министр внутренних дел СССР (1988–1990), председатель КГБ СССР (август – декабрь 1991 года).
Однако руководство нелегальной разведки мгновенно сориентировалось в правильном направлении. Полковник Тамара Ивановна Нетыкса рассказала: «Когда всё это случилось, в августе 91-го, начальник Управления “С” прислал нам, как и другим нелегалам, телеграмму: “Ребята, всё продолжается – вы нам очень нужны!” Знаете, что значит получить такую телеграмму в такое время?»
Вдаваться в подробности не будем, но скажем, что даже тогда, когда рухнула страна и нелегалам не совсем было ясно, что будет дальше, никто из них не превратился в «невозвращенца», хотя уж кто-кто, а они могли запросто исчезнуть где-нибудь в мировых просторах, успешно заниматься своим бизнесом или жить припеваючи на имеющиеся средства. Однако никто из них присяге не изменил…
Сотрудники и агенты советской внешней разведки, руководители органов Государственной безопасности СССР
АБАКУМОВ ВИКТОР СЕМЁНОВИЧ (1908–1954) – генерал-полковник; в органах ОГПУ – НКВД с января 1932 года. С апреля 1939 года – начальник УНКВД по Ростовской области, затем – заместитель наркома. С июля 1941 года – начальник Управления особых отделов НКВД СССР; с 19 апреля 1943 года – начальник Главного управления контрразведки «Смерш» НКО СССР – заместитель наркома обороны. С мая 1946 года – министр госбезопасности СССР. Арестован по сфальсифицированным обвинениям 12 июля 1951 года (позже обвинения были изменены), расстрелян 19 декабря 1954 года.
АБЕЛЬ РУДОЛЬФ ИВАНОВИЧ (1900–1955) – подполковник, сотрудник ИНО НКВД с 1927 года, был на легальной и нелегальной работе за границей. С декабря 1941 года – заместитель начальника 3-го отделения 4-го управления НКВД.
АГАЯНЦ ИВАН ИВАНОВИЧ (1911–1968) – с 1930 года на работе в Экономическом управлении ОГПУ, с 1936 года – в аппарате ИНО. Во время Великой Отечественной войны руководил резидентурой в Иране, потом – в Париже. Был начальником Службы активных мероприятий, заместителем начальника Первого главного управления КГБ СССР. Генерал-майор.
АКОПЯН АШОТ АБГАРОВИЧ (1915–1981) – советский разведчик-нелегал. В 1949–1959 годах руководил нелегальной резидентурой ПГУ в Италии, затем – в Египте (псевдоним «Артём»).
АЛЛАХВЕРДОВ МИХАИЛ АНДРЕЕВИЧ (1900–1968) – сотрудник ЧК с 1919 года. В 1925 году направлен ИНО в длительную командировку в Иран, где в 1928–1930 годах возглавляет резидентуру внешней разведки. В 1934–1938 годах – резидент в Афганистане, затем в Турции. В 1941–1944 годах – вновь резидент в Афганистане. Генерал-майор.