Хроники Реликта. Том 1
Шрифт:
— Отвлечение нет я… отвлечение внутрие… нет опасну тот… мат… матр… митри… — Жутко было смотреть на гримасы странного существа, не имевшего речевого аппарата в общепринятом смысле слова, но пытавшегося говорить на земном языке. — Ест опасну метроу… метро унутр. — «Серый человек» замолчал и мягко завалился на бок, перекатился на живот, дернулся дважды и затих.
Железовский первым сообразил, что хотел сообщить беглец.
— К-мигрантов на «Афанеоре» нет, — сказал он Ратибору. Только миссис Стенсен и гвардия «серых» — для отвлекающего маневра, остальные, видимо, на Земле, готовят захват метро с выходом в зону строительства.
Ратибор
— Слышу, — отовался инк. — Мы поддерживаем четыре прямые «струны» метро с Землей, все четыре находятся под контролем погранслужбы на базах «Радимич-2», «Финн» и «Оймякон».
— Гони «полундру» на базы! Отключи метро с «Финном» и «Оймяконом», заблокируй отсеки метро на всех кораблях флота! Заблокируй на «Перуне» все помещения и коридоры! Пропуск в рубку и зал управления — только по моей команде. Пропусти ДД.
— Принял. К сведению: на спейсер прибыли Грехов, Баренц и Боянова.
— Что? — Ратибор споткнулся, оглядываясь на спешащего следом Железовского.
Сварог хладнокровно повторил сообщение.
— К метро! — скомандовал Аристарх. — Кажется, мы опоздали с его отключением.
Лифт за несколько секунд доставил их к отсеку метро, где они столкнулись со спешащими навстречу гостями. Боянова и Баренц были одеты в серо-голубые кокосы, Грехов, по обыкновению, — в черный комби с узором выпуклых блестящих ромбов и квадратов непонятного назначения.
— Мы опередили их всего на минуту-две, — хмуро сказал проконсул, — и не успели предупредить. Сейчас они будут здесь.
Ратибор сделал движение — поправить эмкан связи, Грехов мельком посмотрел на него.
— Не успеете и вы. Обычные методы для задержания К-мигрантов неприменимы, можно только взорвать спейсер вместе с ними.
— И с нами, — усмехнулась Боянова, глядя на Железовского. К сожалению, я оказалась права, Аристарх. Мы подходим к пределу, к роковой черте, и с другой стороны.
— Внимание, по сорока двум векторам вижу приближающиеся объекты, — доложил Сварог. — Половина объектов находится в пределах зон поражения.
— «Серые» начали атаку, — спокойно сказал Баренц.
Ратибор глубоко вздохнул, и, глядя на кивнувшего едва заметно Железовского, занемевшими губами приказал открыть огонь на поражение. Жалости к «серым людям», запрограммированным волей К-мигрантов на самоуничтожение, он почти не чувствовал, помня, какой может оказаться цена этой жалости и промедления.
В этот момент створки двери финиш-камеры метро разошлись лепестками диафрагмы, и первое, что почувствовали люди, — оглушающий шумовой удар пси-поля! Ратибор устоял только потому, что половину мощности волны принял на себя защитный экран, но и оставшейся доли пси-импульса было слишком много: показалось, что все вокруг искривилось, потолок отсека провис, пол выпучился, стены оплыли книзу, как пластилиновые, фигуры товарищей превратились в плоские листы с котлообразными головами! Воздух в отсеке загустел и задрожал жарким маревом, будто нагретый до высоких температур. Каким образом из камеры метро выбрались К-мигранты, Ратибор не заметил. Но не упал — кто-то поддержал его под локоть.
К-мигрантов
Так они и стояли, стенка на стенку, десять К-мигрантов и пятеро людей, похожих друг на друга умением владеть собой и ощущением грозной, спрятанной до поры до времени, силы. Потом из ромбов на груди Грехова — он тоже стоял чуть впереди — сверкнули два тонких красных лучика, как бы охвативших группу К-мигрантов слева и справа.
— Дальше вам ходу нет, — негромко сказал Грехов, и от этих слов спину Ратибора охватил ледяной озноб.
— Вас мало, мы пройдем, — спокойно и так же негромко и буднично сказал Шебранн, констатируя видимую расстановку сил.
— Ошибаетесь. Нас предупредили, и мы успели принять меры. Но вы и без того были обречены на поражение с самого начала, несмотря на обладание многими способностями с приставкой «супер». Вы забыли, что боретесь не против конкретных лиц, и даже не против определенных служб человечества, а против системы! Против стабильной гомеостатической системы под названием цивилизация, управляющей сложными неравновесными режимами, которые обеспечивают ей научнотехнический и социальный прогресс. Вы можете справиться с нами, с небольшим отрядом, хотя и не без боя и не без потерь. — Грехов растянул в беглой усмешке губы. — Это я вам обещаю. Но вы не справитесь с остальными, имя которым — легион!
— Мы уничтожим вас, потом Т-конус, большего не надо. Тот, кого вы назвали Конструктором, по сути — наш родитель, и должен вернуться целым и невредимым. Дальнейшую дискуссию считаем нецелесообразной. Уходите.
Среди К-мигрантов прошло общее бесшумное движение, они рассредоточились и направили неизвестно как оказавшиеся в руках излучатели («универсалы-101», — отметил Ратибор машинально) на людей.
Ратибору, одетому в «бумеранг», как и Грехову, не надо было готовить свое оружие к бою, остальные же — Баренц, Железовский и Боянова, вытащили свои «универсалы» так же быстро, как и К-диверсанты. В отсеке метро на миг установилась жуткая, готовая лопнуть огненными вспышками, насыщенная тяжелой угрозой тишина. Правда, Ратибору все время казалось, что он одновременно видит и слышит странные вспышки и звуки, которых на самом деле не было, хотя он и понял в конце концов — это были всплески пси-фона: и К-мигранты, и люди-интрасенсы общались между собой в пси-диапазоне, но если пси-разговор людей воспринимался, как легкие прозрачные молнии, то общение К-мигрантов напоминало очереди тяжелых пулеметов.
— Стойте! — сказал Грехов, из груди которого то и дело посверкивали рубиновые лучики: Ратибор сообразил, что это работает компьютер наводки на цель костюма проконсула. Прежде, чем мы начнем, попробуйте понять две истины. Первая: вы в ловушке, выход из которой контролируется нами. Вторая: Т-конус уничтожать не надо, у нас есть шанс обойтись без боя.
— Насчет ловушки вы не совсем правы, — ответил Шебранн, не сделавший ни одного движения, но не ставший от этого менее опасным. — Что за шанс? Конструктор уже дал человечеству шанс — познать пределы своей нравственности, и человечество этот шанс не использовало.