Хроники Реликта. Том 2
Шрифт:
В полную силу защитная система базы отреагировать не успела, слишком быстро и целеустремленно действовали люди, но кое-что она все же смогла предпринять. До того как десантникам удалось пересечь два яруса базы, на них дважды напала команда витсов, а один из последних коридоров, изгибаясь, пытался сбросить их в какой-то глухой отсек. Но людям все же удалось пробить прямые коридоры, ведущие к цели, и теперь они остановились у «ворот рая», ощупывая пространство отсека всеми имеющимися в их распоряжении средствами локации и контроля.
«Он здесь, – уверенно сказал Герцог. – Я чувствую
Ставр тоже ощущал пульсацию живого и опасного облака, вызывающего чувство омерзения, как от гнезда гадюк, но, кроме этого, он чувствовал и взгляд. Кто-то пристально, с грозным недоумением разглядывал его сквозь оболочку «пузыря», легко преодолевая все защитные барьеры, поля и экраны.
«Расходимся цепью в пределах прямой видимости, – скомандовал Прохор. – Из поля Сил не выходить ни в коем случае. Вперед!»
Десантники разошлись в разные стороны и устремились вперед, ведомые тем не менее операционным инком. Но уйти далеко от входа и приблизиться к «гнезду» отдыха эмиссара им не удалось, хозяин начал контратаку.
Удар пси-поля был очень силен, хотя его ждали. Однако нанесен он был в диапазоне, до сих пор не применяемом людьми, с резонансной полосой в области глубокого воздействия на психику, с гармониками, со свистом разрезающими подсознание, и отразить его полностью «защитники» интраморфов не сумели. Таким образом бой начался в пси-диапазоне, в области эмоций и чувств, на фоне «виртуальной реальности», ощущаемой вполне реально, физически, с впечатлениями настоящих бросков, ударов в уязвимые точки тела, сопровождаемых настоящей болью, и ощущением ран, из которых лилась «настоящая» кровь. Такую или подобную этой атаку когда-то отразили деды во главе с Греховым, когда столкнулись с К-мигрантами во время второго пришествия Конструктора.
Ставр оказался на небольшой поляне в сумеречном лесу с деревьями-великанами, вызывающими впечатление живых существ, превращенных в деревья. Из-за одного из этих серо-коричневых громад вышел… директор УАСС Шкурин собственной персоной, но почти голый, в какой-то косматой накидке и с огромной дубиной в волосатой руке. Ставр воспринял это как должное, потому что и сам выглядел примерно так же импозантно, разве что вместо дубины у него было короткое копье с наконечником из черного камня, внутри которого разгоралась и гасла изумрудная искорка.
– Я тебя недооценил, эрм, – гулко возвестил Шкурин, похожий на Железовского могучей фигурой. – Придется исправить ошибку.
«Откуда он? Никто не знает. Кто были его родители? Неизвестно», – вспомнил Ставр древнего автора [53] и бросился в атаку.
Но деревья не зря выглядели живыми и враждебно настроенными. Как только Ставр увернулся от встречного движения дубины, отбил удар ногой и нанес свой удар, пронзивший руку псевдо-Шкурина, деревья зашумели, зароптали, изменили форму и наклонились над поляной, протягивая ветви-лапы, цепляясь за врага их господина.
53
Гофман Э.-Т.-А.
Конечно, «лес» на самом деле олицетворял собой поток внешнего пси-излучения, мешающего людям действовать адекватно обстановке, лишающего их уверенности и сил, но легче им от этого знания не становилось.
Ставр не знал, с кем пришлось столкнуться в первом бою его друзьям. Лишь потом стало известно, что всем троим предложили повоевать со Шкуриным, только по-разному. Герцог дрался с ним в болоте, голыми руками. Железовский – на гладиаторской арене и тоже голыми руками, Прохор Панкратов имел поединок в горах, где при каждом движении на сражавшихся падали потоки камней.
Одному из «живых деревьев» удалось зацепить копье Ставра. Пришлось отбивать атаки эмиссара врукопашную, пока серией мощных ударов Ставр не поверг великана на землю, едва не сломав тому шею.
Тотчас же произошла мгновенная трансформация игрового поля.
Панкратов стоял на опушке того же леса, над речным обрывом. Краски в этом мире были печальные: черные, серые, фиолетовые, желтые. Река, например, имела желтый цвет, как и небо, деревья казались черными – пузатые, как баобабы, уродливые и тоже вполне живые. Из-за дерева выступил человек, в котором Ставр узнал нынешнего комиссара-прима Еранцева.
Комиссар был одет в латы, в одной руке держал меч, в другой шлем.
– Неплохо, неплохо, юноша, – сказал он невозмутимо. – Надо было обратить на тебя внимание раньше, глядишь, и не дошло бы до поединка. – Он одним движением надел шлем и тяжело двинулся навстречу, гремя и сотрясая землю при каждом шаге.
Ставр обнаружил, что экипирован примерно так же, разве что меч у него был короче и уже.
«На поражение!.. На поражение… – долетел чей-то едва слышимый пси-крик. – Ставр, их надо убивать! Оставляя в живых каждого фантома, ты даешь возможность восстанавливаться».
Ставр молча ринулся в атаку.
Этот бой был короче первого. Псевдо-Еранцев не знал специфики боя на мечах, хотя владел им вполне профессионально. Однако у него не было таких учителей, какие были у Ставра, и в роду не числились знаменитые воины-рубаки, коими отличались роды Панкратовых – Берестовых. Несмотря на мешающую двигаться густую, очень прочную и цепкую траву, Ставр легко обошел противника и с третьей атаки, сбив шлем, ударом «пикирующего бомбардировщика» снес ему голову.
Небо потемнело, река взбугрилась волнами с бордовым отливом, вздрогнула земля… и Ставр очутился в новой реальности боя.
Равнина, окутанная белесым светящимся туманом, черное небо с бисером звезд и черная рыхлая земля под ногами. Какие-то призрачные фигуры возникают из тумана то здесь, то там, снова прячутся, исчезают. Слышен гулкий топот коней, но кони сами не появляются. Гул удаляется влево, чтобы возникнуть сзади и уйти вправо.
Из тумана выступила черная фигура в светящемся паутинном плаще, с какими-то странной формы предметами. Голова фигуры льдисто отсвечивала, словно была из стекла. На миг из тьмы сквозь прозрачное забрало проступило лицо Шан-Эшталлана, Великого магистра многих магий.