Хроники Реликта. Том 2
Шрифт:
– А если нет?
– Тогда и будем решать, что делать.
– Но ведь «зашевелился» и вакуум, а это уже прецедент. Катастрофа тысячу лет назад тоже начиналась с локальных разрывов бытия на микроуровне. Те, кто сражался с ФАГом, не зря акцентировали внимание на состоянии вакуума вблизи Стенок. Возможно, мы становимся свидетелями новой волны изменений в нашей клетке Космориума.
– Вторжение ФАГа – это история, почти легенда. Большинство людей уже не помнят ничего. А нам, кстати, обещали, что войны Законов больше не будет.
– Обещал один из Игроков, но их – несметное
– Возможно, это тест на состоятельность человечества как возродившейся разумной системы?
– Тест, равнозначный выбору «жизнь – смерть»? А если Стенки будут сдвигаться до упора, пока не раздавят все, что находится внутри Космориума? Да и твоя наивная уверенность в возрождение «разумной системы» человечества не соответствует действительности. Ты давно не посещал Гею?
– Мне и здесь неплохо живется.
– Так вот, там начались беспорядки, оживились криминальные структуры, появились мутанты, работать никто не хочет… Короче, я докладываю в центр.
Тэд пожал плечами, без особого волнения вгляделся в красивый узор Стенки и вылез из кокона:
– Не забыли, что у Пако сегодня день рождения? Надо бы отметить, ему ровно двадцать пять стукнуло.
– Вечером отметим, – проворчал Миклий. – Подарок нужен. Не хочешь смотаться на Гею?
– Это называется – передача мыслей на расстояние с помощью языка, – засмеялся Тэд, выходя из зала обсерватории. – Именно это я и собирался сделать.
Миклий неодобрительно посмотрел ему вслед:
– Ведет себя как мальчик…
– Он и есть мальчик, – философски заметил Иштван. – Пограншкола не выбила из него романтизма, зато с ним всегда весело. Иди отдыхай, я вахту принял.
– Доложу о приближении Стенок и пойду. Кстати, ты в семье уже полгода, а еще не спал с женами. Не хочешь войти в контакт?
– Попозже, – пробормотал застигнутый этим предложением врасплох Иштван. – Мне бы не хотелось отвлекаться какое-то время от работы. Вот закончу цикл расчетов…
Миклий кивнул, вполне понимая чувства седьмого члена семьи, но женщины уже проявляли нетерпение, не видя у Иштвана особого желания жить вместе, и его надо было аккуратно подвинуть в этом направлении.
Тэд, насвистывая сквозь зубы марш пограничников, сочиненный недавно кем-то из любителей официальных ритуалов, спустился в свою каюту, где обычно отдыхал, играл с «Умником» в виртреальность или занимался самообразованием, встретил по пути Радху, поднимавшуюся в отсек хозобеспечения, и не удержался, чтобы не затащить слабо сопротивлявшуюся жену в постель. После этого он переоделся в уник, запас которых на заставе близился к концу по причине естественной изношенности и старения, и двинулся к кабине метро, линия которого соединяла погранзаставу со станцией метро на Гее, установленной в центре Управления пограничного контроля.
Настроение у него было хорошее, несмотря на тревожное открытие сдвига Стенки, и мысли молодого пограничника были далеки от реалий погранзаставы. Думал он в этот момент не о своих обязанностях и делах, а о том, что ждет его на Гее. Именно поэтому, не ожидая никаких неприятных сюрпризов – тихая, размеренная жизнь
Тэд был уже в нескольких шагах от входа в метро, когда сработала диафрагма люка, выпуская из кабины двух мужчин в серо-зеленых комбинезонах странного покроя. Они были вооружены: в руке один из незнакомцев держал необычной формы пистолет с игольчатым дулом, а из плеча второго торчала турель «универсала», дуло которого ерзало вправо-влево, словно отыскивая цель.
– Кто вы? – растерялся Тэд, останавливаясь и невольно опуская ладонь на рукоять штатного «универсала» на поясе.
Гости переглянулись, и тот, кто держал игольчатый пистолет, направил его в грудь пограничнику.
Тэд был неплохим мастером единоборств, закончившим школу азиатбоя, но он не знал закона критических ситуаций: сначала действуй, а потом думай [74] , – поэтому замешкался с выстрелом, собираясь добавить: «Что вам надо?!» Зато не замешкались гости.
74
Подсознание в таких случаях реагирует быстрей и правильней, чем сознание.
Игольчатое дуло пистолета в руке первого незнакомца плюнуло в пограничника черной молнией разряда, и в груди Тэда образовалась сквозная дыра диаметром в два кулака. Он перевел изумленный взгляд вниз, на свою грудь, не почувствовав боли, и упал, так и не поняв, что произошло.
Из-за спин первых двух киллеров вышли еще двое мужчин в таких же комбинезонах, неуловимо похожие друг на друга, молча обменялись взглядами – общались они с помощью мыслепередачи – и двинулись по коридору к лифту, который доставил всех четверых в жилую зону погранзаставы.
Охота на обитателей станции длилась недолго, и вскоре четверо пришельцев собрались в гостиной заставы, волоча за собой женщин: Люду, Лию и Радху. Однако насиловать их, издеваться, мучить и допрашивать не стали, посовещавшись, просто убили двух из них, сохранив жизнь самой красивой из жен семьи – Радхе.
– Их должно быть семеро, – сказал один из убийц. – Где-то прячется еще один семьянин.
– Все отсеки осмотрели?
– Обычно один из них дежурит в обсерватории, но там никого нет.
– Возможно, он вышел погулять?
– Ищите.
Двое киллеров вышли из зала.
Иштвана Кару они нашли возле «колючки» нагуаля. Склонившись над пультом портативного анализатора, физик зачарованно разглядывал хоровод цветных огоньков, оконтуривающих нагуаль. Он был одет в обычный пустотный «пузырь» – невидимый пленочный скафандр, защищавший его от излучений и холода безатмосферной планеты, и выглядел на фоне скал и черного копья нагуаля довольно экзотично. Убийцы, впрочем, тоже выглядели странно, потому что вовсе не носили скафандров, хотя не чувствовали при этом никаких неудобств. Один из них поднял пистолет, но второй остановил его, подошел к Иштвану вплотную и дотронулся до плеча. Физик оглянулся, поднял брови: