Хроники Риддика
Шрифт:
– Я слышал, что они вроде богов, – встрял кто-то.
– Какие планеты захвачены? – спросил другой.
– Их нельзя убить, – продолжал тот, кто затеял разговор. – Во всяком случае нельзя убить предводителей, потому что они уже мертвы.
Толстяк, который сначала относился к беседе с недоверием, вопросительно посмотрел на Риддика.
– Это правда? Хоть что-нибудь из этих слухов? Или сплошной треп?
Риддик медленно обвел глазами присутствующих.
– Они называют себя некромангерами, и то, о чем вы говорите, действительно случилось на Гелионе-Один. – Только
– Гелион-Один, они на Гелионе-Один… Один из заключенных сделал шаг вперед.
В его голосе и на лице странным образом смешались гордость и страх.
– Я с Гелиона-Четыре. Ты не дуришь нас, новичок? Эти люди уже заняли Гелион-Один?
Риддик взглянул на него поверх кружки. – Я был там и все видел. Меня выкрали оттуда охотники. – Его глаза под очками вернулись к кружке. – Сейчас особой разницы между этим местом и любым другим нет. В одном аду шумно, в другом – жарко.
– Я с Гелиона-Шесть, черт возьми, – заявил еще один заключенный. Его глаза умоляли Риддика, даже когда он молчал. – Как ты думаешь, эти уроды возьмут Гелион-Шесть?
Риддик ничего не ответил. Какой смысл говорить очевидное, от этого легче не станет. Ясное дело, что если Гелион-Один захвачен, то рано или поздно вся планетная система попадет в руки некромангеров. В отличие от этих бедолаг Риддик был знаком с военной стратегией. Врагу не было нужды нападать на Гелион-Четыре или Гелион-Шесть, потому что обе колонии зависели от Гелиона-Один в поставках всего необходимого для нормальной жизнедеятельности. Некромангеры знали об этом, поэтому и нацелили атаку на центральную планету.
Многие лица повернулись к Гуву в ожидании того, что он назовет свою родную планету, но он не успел это сделать или его не услышали, потому что разговор прервал звук открывающихся где-то наверху дверей. Потом к нему добавился другой – рычание зверей неземного происхождения, хорошо знакомый заключенным.
Риддику он ни о чем не говорил. Он откинул голову назад и с интересом слушал. Гув быстро закончил разговор.
– Неважно, откуда кто родом, главное – что мы не местные. Для нас есть только один мир: этот, и выбрали его не мы.
Наверху открылись и захлопнулись двери, ведущие в комнату охраны, возвещая о том, что новая смена вышла на работу. Быстрыми движениями охранники сняли поводки и намордники с псов и отступили назад. Никогда нельзя было предсказать, как именно эти чудовища отреагируют на то, что их отпустили на свободу. Обычно звери вели себя так, как их учили, но существовали редкие исключения, о которых лучше было не забывать. У многих охранников на теле остались не поддающиеся излечению метки о таких случаях. За пределами тюрьмы находилось несколько могил охранников, которые не сумели достаточно быстро отреагировать на смену настроения своих подопечных. Один из них позволил себе пошутить над огромным животным и отобрал у него еду. Разъяренный зверь вместо долгожданного обеда сожрал голову своего обидчика, после чего подобные шутки немедленно прекратились.
Зверей называли адскими псами, поскольку они немного напоминали собак, хотя с земными
Иногда, в качестве особого поощрения, им позволяли полакомиться заключенными.
Движения адских псов завораживали. Когда они бежали по туннелю, их чешуйчатая сине-серая шкура переливалась разными цветами – это хроматофоры реагировали на изменение эмоционального состояния животного. Они были воплощением настигающего ужаса. Даже самые отчаянные из заключенных торопились убраться с их дороги как можно дальше. А следом за псами шагали охранники, уверенные в том, что звери расчистят им дорогу.
В тюрьме новости передаются очень быстро. Крики с предупреждениями кругами расходились по уровням, достигая сернистых расщелин, куда заключенные спускались в поисках еды. Двери камер закрывались исключительно для того, чтобы укрыться от четвероногих берсеркеров. Любопытствующая толпа, собравшаяся вокруг Риддика, испарилась в одно мгновение, и заключенные бросились к камерам и расщелинам.
– Идут! – звучали крики. – Закрывайтесь, закрывайтесь! Уходите из проходов!
Гув запрокинул голову и погрозил кулаком: «Чертово стадо! Так вы к нам относитесь?»
Судорожно проталкиваясь к камерам, человек, который первым стал задавать вопросы Риддику, крикнул: «Беги, потом договорим!»
Гув бросил взгляд на Риддика. Не проронив ни слова, он решил взять новенького под свою опеку.
– Не позволяй этим зверям застать себя на открытом месте. Найди пустую камеру, расщелину, что угодно. Убедись в том, что порода вокруг тебя твердая: эти твари невероятно сильны. Если они решат, что могут до тебя добраться, то прогрызут себе лаз даже в камне. Если какой-нибудь пес выйдет на тебя, никогда, слышишь, никогда не смотри ему в глаза. Изобрази мертвого, возможно, все обойдется. – Гув развернулся и поспешил прочь. – Иначе станешь его обедом.
Сверху на платформе спускались охранники. Один из псов отказался повиноваться своему хозяину. Рыча и шипя, он цеплялся за электрический жезл, но потом все же успокоился. На его ухе висела бирка с пятым номером, а имя на ошейнике сообщало о его характере: «Терзай».
Адские псы по одному – по двое обходили тюрьму, чтобы убедиться в том, что ни на одном уровне заключенные не разгуливают вне своих камер. К их разочарованию, так оно обычно и было. Тюрьма на Крематории не нуждалась в системах слежки и надзора, не было нужды проверять каждую камеру, чтобы убедиться, что все заключенные на месте, – это делали адские псы. Им не угрожали ни системные перегрузки, ни электронные сбои, ни отключение электричества. Если в тюрьме случалось какое-нибудь происшествие, например, попытка заключенных к бегству, начальству тюрьмы достаточно было выпустить свору адских псов.