Хроники российской Саньясы. Том 4
Шрифт:
В: Не исключая материального мира.
А: Как же его исключить…
В: Когда говорят «богоподобное», под этим, бывает, подразумевается одна часть реальности.
А: Нет. С мясом, с жилками и так далее. Мы богоподобные не без тела. Нас Господь Бог создал богоподобными именно с мясом, с костями и так далее. В каждой клеточке. Необходимыми для работы этого дела. Больше того, Он Сам создал кучу тонких тел, про что мы только догадываемся. И только все это вместе — богоподобно и вселенскоподобно, так скажем. И консультант должен видеть, что сдерживает этот богоподобный процесс, чего не хватает человеку для того, чтобы стать более богопобным на данном этапе, в данный момент.
В: Кому-то явно приземленности.
А: Кому-то не хватает приземленности.
В:
А: Кому-то не хватает зацепки на земле. Кому-то не хватает технологичности — техник, приемов и так далее. Кому-то не хватает рапорта свыше.
В: Я сейчас попробую сформулировать еще общий дефицит. Этот общий дефицит — как раз та позиция мировоззрения, которая свободна от зацикленности на чем-то одном, то есть — восприятие всего как таинства.
Я общаюсь сейчас с людьми из разных социально-психологических миров и везде, с одной стороны, прикалываюсь, а с другой, веду некую диверсионную работу. Вот веду я группу в Москве. Там народ очень психологизированный, — в основном профессиональные психологи, объясняющие любые явления проекциями, интроектами и другими механизмами защиты. И вот я им частенько демонстрирую явления, которые выходят за эти рамки. То точно угадаю в деталях детскую ситуацию участника группы, то сделаю пассы и вытащу из кого-то блокировку, а то и совсем — засланца из «параллельного мира». С шутками, — но ведь работает! И ребята, хоть и спорят, и некоторые говорят, что это я им интроекты в картину мира ввожу, но их прежнее мировоззрение становится более гибким. Я им так и говорю: «позвольте, я вам интроект имплантирую — а вы его переварите» и демонстрирую какую-нибудь магическую штуку… Приезжаю в Питер, а тут есть известная вам группа эзотериков, где все о карме, о путешествиях в иные миры и пространства толкуют и переживания у них мощные. Так я им говорю: «ребята, не забывайте, что все это — ваши проекции» и так далее, — то есть все наоборот, чем в Москве. Есть люди, упертые в эзотерику и не желающие больше ничего видеть, — я приглашаю их в гости, показываю фильмы: «Маленькие трагедии» по Пушкину, пьесы Чехова, Шекспира, гетевского «Фауста» читаю и говорю: «эзотерика — это тупичок, мелочь такая, — у Пушкина, Шекспира и Гете — гораздо более серьезные вещи почерпнуть можно, без разных там словечек. И Школы ваши, которые вы считаете выше всего — это так, на уровне общечеловеческой культуры — весьма слабенькие явления. Возьмите крупного ученого, политика, художника, артиста — вот где и видение и стратегии уникальные и состояния — вот, например читает Юрский стихи в концертном зале, — там весь зал таким состоянием накрывает, — далеко не каждый продвинутый эзотерик и лидер Школы в таких состояниях может пребывать»… И так далее — одним доказываю одно, другим — противоположное… Сам я не знаю как оно все на самом деле, — для меня это таинство, поэтому я свободно могу входить в ту или иную картину мира и играть с ней — отстаивать или критиковать — от задачи зависит. При этом я не неискренен…
А: Да. Ты верно сказал, что очень часто человек хочет замкнуть свою картину мира, как некоторую определенность, причем он может в этой определенности уйти в общение с Богом, воспринимая его как определенного, как конечного, как представленного Учителем, допустим, или некоторым подобным образом. Человек очень часто хватается за определенную, ограниченную картину мира. Замыкая себя в определенном модусе существования. И хорошо, если это так происходит, и это замыкание гармонично. Но рано или поздно он сталкивается с ограниченностью, с дефицитностью, с плоскостью этого мировоззрения. Эта ограниченность, как это ни смешно, может быть определена контактами с высшими силами, и она может быть определена зацикленностью на материальных моментах. Есть типичные проблемы человека, который пытается совместить высшее и земное. До сих пор мы преимущественно обращали внимание на человека как на земное существо.
В: Но что-то случилось либо с нами, либо с нашими клиентами в последнее время, либо со всем человечеством.
А: Я бы сказал, что что-то случилось с миром.
В: Причем в последние буквально несколько лет.
А: Да. Во-первых, мы наблюдаем целый ряд событий, имеющих апокалиптическое значение. Таких событий, которые совершенно уже не диктуются такими
В: Это было и раньше в каком-то единичном масштабе.
А: Да. А сейчас это становится значительно более массовидным. Это значит что то ли мы созрели, то ли боги вынужденно делегируют нам свои полномочия. И новый объем видения, новый класс задач, новые проблемы, которые упали на человечество. Я думаю, что боги сказали, что вы уже подросли и, господа, либо сами разбирайтесь здесь как следует, либо вообще ну вас нафиг. А то мы сами не справляемся.
Это новый класс возможностей, это новый класс проблем и новый уровень ответственности. И в своем быту я сейчас перестроился, я понимаю, что есть боги…
В: Александр Павлович, боги или Бог?
А: Я говорю «боги» почему — безусловно, есть Абсолют. И есть его ипостаси. Их очень сложная иерархия, причем не одна.
В: Она не так проста, как иерархия царей и министров.
А: Много иерархий, много аспектов, много традиций, не только земных традиций, но и традиций формирования этих сущностей.
В: То есть это не обязательно воспринимать в персонифицированном виде, можно воспринимать в виде какой-то энергетической структуры…
А: А и в персонифицированном, причем абсолютно персонифицированном виде, это совершенно реальное для меня явление, проверяемое. С другой стороны, я представляю, что некоторые сущности могут быть энергетическими полями, законами.
В: Голографическими записями информационной структуры.
А: Не знаю. Мне концепция эта не очень близка. Мне кажется, что скорее это техническое действие сущности, чем сами сущности — запись. Не знаю, я недостаточно образован в этой картине мире для того, чтобы о ней рассуждать. Но точно я знаю, что она достаточно множественна, что каналов информации, способов подачи этой информации, достаточно много — даже сходящихся на одном человеке, на одной личности. И все они нуждаются в нас как в агентах земной деятельности. Поэтому за нас идет определенная борьба, конкуренция. Мы являемся довольно интересным объектом — Земля, земная цивилизация — для разнообразных воплощений.
В: Я лично тоже чувствую на себе интерес, обращенный ко мне из самых разных инстанций.
А: Интересно это даже в бытовом плане. Это накладывает определенные ограничения, которые даже носят юмористический характер. В организации своей интимной жизни ты думаешь, а будет ли это сообразно с точки зрения этих сущностей, которые за нами наблюдают — как говорится, «Бог все видит, он все знает». И решаешь, можно или нельзя, будет ли это благолепно или не будет это благолепно. И это несколько юмористически выглядит, но думаю, что такой моральный контроль тоже человечеству не помешает. Чтобы мы Бога знали и боялись. Или богов. И следовательно, этот способ теологического, эзотерического или нравственного контроля работает. Хуже не будет. Это будет лучше, чем культ секса или голого тела сам по себе.
Плотность этих объемных задач, спущенных на человечество, действительно усилилась. Обрати внимание, в последнее время практически нету классических невротиков. Все невротики с какой-то придурью, кто-то кому-то наговорил что-то, заговорил кого-то… Невроз явно обобъемился.
В: Равно как ситуации семейного консультирования…
А: Да. Произошел какой-то качественный скачок в организации жизни на земле в целом. Она стала более интересна богам, и они за нее взялись значительно более серьезно.