Хроники Рыжей (Трилогия)
Шрифт:
Некромант покосился на меня точно так же жалостливо, как немного ранее смотрел дракон.
– Тварь? – возмущенно всплеснул он руками. – Мелеана, ты в своем ли уме? Да ты даже не представляешь, насколько жуткое существо может проникнуть сюда через портал, воспользовавшись энергией подобного неосторожного вызова! А если оно попытается нас сожрать?
– Ну и делов–то, – хихикнул Ланс. – Рыжая просто стукнет его пару раз своим мечом…
– Сейчас я сам кого–то стукну! – взвился побледневший от негодования маг. – Вызвать из Тьмы незнамо кого, к примеру голодного ифрита, –
– Или кем попало, – поддержал друга барон, откровенно указывая на полуэльфа.
– Язык придержи! – привычно потребовал Огвур, заслоняя Ланса своим широченным плечом. – Ифрит получит его лишь после того, как переварит тебя. А я…
– Хватит! – Я сердито хлопнула ладонью по колену, требуя тишины. – Вы не команда, а дурдом на выезде. Видимо, Марвину придется постараться да вызвать кого–то дружелюбного и реально для нас полезного.
Некромант еще немного поворчал, капризно набивая себе цену, но потом все–таки согласился и начал готовиться к ритуалу. Он начертал на земле цепочку непонятных рун, зажег магический огонь и, вытащив из какого–то потайного кармана своей необъятной хламиды пучок сухих трав, бросил его в пламя. Над костром немедленно поднялась жуткая вонь, заставившая нас чихать и кашлять. Гнусаво затянув нудный, состоящий из одних согласных речитатив, Марвин воздел руки к небу и выполнил ими серию сложных пассов, сформировавших сизый дым в плотный веретенообразный сгусток. Руны вспыхнули желтым светом и погасли… Перед нами появилась моя любимая тетушка Чума собственной персоной, как обычно облаченная в щегольский батистовый саван. Лицо прелестной дамы наполовину завешивали длинные растрепанные волосы, а ее глубоко провалившиеся глаза, напоминающие красные угли и плохо различимые за завесой из черно–белых прядей, горели неподдельным негодованием.
– Бездельники, – взбешенно прорычала любезная родственница, угрожающе покачивая в костлявой длани фарфоровой ночной вазой, – и как вы только посмели оторвать меня от тяжелой работы?
– Ой, – испуганно пискнул незадачливый маг, в момент узнавший старшую сестру своей ненаглядной супруги Лепры. – Простите, нам были нужны совсем не вы, промашка вышла…
– Зато уж я–то не промахнусь, будь спокоен! – эмоционально пообещала Чума, замахиваясь горшком. – Эх…
Необычный снаряд, ловко запущенный ее тощей, но сильной рукой, со свистом пронесся над головой вовремя присевшего мага, расплескивая во все стороны свое мутное, отвратительно смердящее содержимое…
– Вау! – радостно заорала я, потому что ваза угодила точнехонько в барона, щедро заляпав его красивый камзол мерзкими коричнево–зелеными потеками…
– Ах ты, бездарь! – бушевала Чума, нацеливая на Марвина угрожающе сжатые кулаки. – Да этому клиенту уже девяносто лет стукнуло, и он умирал от чумной диареи, а вы отвлекли меня от столь важной миссии…
Услышав про пикантный диагноз случайно спасенного некромантом пациента, я расхохоталась еще громче. Маг обвиняюще вскинул палец, указывая на меня:
– Это все она виновата, наша Сумасшедшая принцесса!
– Кто? – сразу
– Я! – шагнула я вперед, ласково обнимая страшную тварь. – Мы уже сто лет и сто зим не встречались, тетя.
Чума отвела от лица свои распущенные волосы, ранее перекрывавшие ей весь обзор, и теперь пытливо разглядывала нашу разношерстную компанию.
– Ну конечно, – насмешливо буркнула она, снисходительно ущипнув за щеку невезучего мага, – кто еще способен на подобные фокусы, кроме тебя, дорогой деверь! Здравствуй, девочка! – Я получила нежный поцелуй. – Рада видеть тебя в добром здравии! Ну говори, зачем звали?
– Да, собственно, ради этого вот! – не растерялась я, одним движением волшебного платка Единорога создавая богатый набор разнообразных закусок, дополненных кувшинами с элем и бутылками с вином. – Выпить, закусить…
– А вот это совсем другое дело! – обрадованно потерла узловатые ладони Чума. – Пусть тогда мой скорбный животом дедок еще парочку деньков по земле погуляет. Под лежачий камень все успеем! – Она проказливо хихикнула. – А вот пиво замени–ка на что–нибудь более крепкое. Я, чай, уже не маленькая – низкоградусной–то бурдой баловаться!
– Мадам, вам водку, самогон или коньяк? – Огвур галантно взялся за посуду, решив поухаживать за моей милой тетушкой.
– Даже и не знаю, что выбрать, – польщенно зарделась Чума, – все такое вкусное!
– Вот это по–нашему! – похвально бурчал Эткин, наблюдая за лихо опрокидывающей рюмку за рюмкой Чумой. – Не знаю, как у вас, а вот у меня каждая непьющая личность всегда вызывает нехорошие подозрения. – Он одним глотком опустошил немаленькую бочку красного эльфийского.
– Ого, сразу видно – мужчина в самом заквасе сил! – по–девчоночьи щебетала тетушка, строя дракону глазки.
– Ну за Ульрику! – облегченно провозгласил Марвин, поднимая наполненный до краев бокал.
Все чокнулись, выпили и дружно налегли на острый салат из маринованной по–уррагски морковки.
А в озере с руганью и проклятиями отмывался заляпанный неаппетитным содержимым ночного горшка Генрих, сникший и надолго утративший желание ухаживать за вдовствующими принцессами…
– Принц Тайлериан пригрозил мне тремя страшными потерями, – рассказывала я внимательно слушающей меня Чуме, – если я не возьму яйца малиновки и не откуплюсь от встреченных в пути бед жизнями ее птенцов…
– И ты, конечно, их не взяла – птичек пожалела! – догадливо хмыкнула тетушка. – Уж я–то тебя, милая племянница, насквозь вижу.
Я покаянно отвела глаза:
– Не взяла!
– Зря! – нахмурилась суровая родственница. – Первая напасть уже пришла – погибла Оружейница, единственная из демиургов еще сохранявшая ясность рассудка и способная хоть как–то повлиять на своих безнадежно сбрендивших сестер. А теперь три старые мымры окончательно съехали с катушек и способны сотворить любые жестокости. Девочка, теперь ты стала нашей последней надеждой на избавление от гибели. – Невзирая на усердно поглощаемую выпивку, Чума смотрела на меня серьезными, абсолютно трезвыми глазами. – Будущее планеты в твоих руках…