Хроники Рыжей (Трилогия)
Шрифт:
Кентавры примчались к Храму и остановились у запертых дверей. Высокие бронзовые створки охраняли фигуры трех воинов, показавшиеся Генриху удивительно знакомыми. Вперед выступила Гийона:
– Вот это Великие боги–братья, – она указала на статуи, – защитники и хранители моего народа! Удр, Ав и Гор!
«Мудрость, Справедливость и Благородство, – понял сильф. – Кентавры поклоняются братьям богини Аолы».
Он спешился и подошел к воротам Храма. Поднялся по ступеням и протянул руку к черной печати, намертво скрепившей бронзовые створки. От печати повеяло холодом.
– Будь ты проклята, погубительница! –
– Гийона, дай мне мою сумку, – попросил Генрих, и когда девушка исполнила его просьбу, медленно достал с ее дна странный золотой жезл, заботливо обернутый в кусок шелка. Увидев этот предмет, кентавры подались вперед.
– Ключ от врат! – ликующе выкрикнул старый седой кентавр, стоявший в первом ряду. Сильф обернулся к обитателям Долины кленов и встретился глазами с восторженным взглядом Гиэса и улыбкой Гийоны, сиявшей ярче сотни солнечных лучей. Потом он шагнул к воротам, вложил ключ в идеально подошедшую скважину и с заметным усилием провернул внутри замка. Ворота откликнулись тонкой, нежной трелью колокольчиков и широко распахнулись, явив кентаврам струи пузырящегося источника, бившего из серебряной чаши в центре Храма. За спиной Генриха громко и счастливо рыдала Гийона.
Глава 10
Кентавры цепочкой поднимались по ступеням Храма. Каждый из них преклонял колени перед хрустальными статуями богов–братьев, а затем зачерпывал несколько пригоршней воды из священного источника. Девушки–жрицы, под руководством Гийоны и какой–то более зрелой женщины, видимо, ее матери, торопливо украшали алтарь богов живыми цветами. Генрих привалился к одной из колонн в портике Храма, любуясь радостными, одухотворенными лицами кентавров. Подошедший Гиэс обнял его за плечи:
– Я не буду спрашивать, как ты сумел добыть Ключ от врат Храма, когда–то отобранный у нас женщиной–демоном. Ты вершитель предначертания судьбы, и тебе ведомы многие тайны. Но наш народ также владеет одной из тайн и, в благодарность за спасение, я хочу приоткрыть тебе ее суть. Иди за мной. – Повелитель кентавров привел сильфа к серебряной плите, скрытой за алтарем богов. – Посмотри, – он указал на выемки в металле, имевшие форму длинного кинжала и еще какого–то округлого предмета меньше ладони в диаметре. В древние времена здесь покоились две величайшие святыни, отданные на хранение нашим жрецам самими Великими богами–братьями. Вот тут, – он провел пальцами по первой выемке, – лежала дага «Рануэль Алатора» – Разящая Игла, оружие богов. А там, – он коснулся второй выемки, – Ключ самой Оружейницы, несущий изображение расколотого солнца. К нашей скорби, мы не смогли сберечь дара богов…
Затаив дыхание, молодой Повелитель внимал властелину кентавров:
– Где же теперь находятся заветные святыни?
– Не знаю. – Гиэс виновато склонил голову. – Их забрали ингвы, сопровождавшие женщину–демона.
– Ингвы? – Никогда ранее барон
– Да, ингвы, – повторил кентавр. – Именно шесть черных и шесть белых ингвов охраняют Обитель затерянных душ и оберегают равновесие добра и зла в нашем мире. Обо всем этом предсказано в древней легенде, высеченной на серебряной плите. К сожалению, мы не ведаем забытого языка.
Генрих склонился к плите с текстом. «Хвала Великим демиургам и моему настойчивому учителю, – возрадовался сильф, пробегая глазами скупые строчки предания, – легенда написана на староэльфийском».
Дочитав надпись, барон задумался.
– Что с тобой, друг мой? – обеспокоено спросил мудрый Гиэс.
Генрих прошелся взад и вперед, рассуждая вслух:
– Демоница жила в Обители затерянных душ и могла выходить в мир только в сопровождении свиты из ингвов, следящих за соблюдением равновесия сил зла и добра в нашем мире. А теперь, получается, если демоница вытворяет такое, что мне довелось наблюдать, это значит – ингвов больше не существует. – Сильф остановился и скрипнул зубами. – Похоже, Ринецея нашла способ склонить весы справедливости в сторону зла. Будем надеяться, что ей не удалось завладеть магическими артефактами.
– Именно их ты и ищешь? – догадался Гиэс.
Сильф кивнул:
– Это единственный шанс спасти мой народ. И не только мой. Если Ринецею не остановить сейчас, когда она еще не вошла в полную силу, то потом может стать уже слишком поздно.
Кентавр отвернулся, наблюдая праздничную суету, царящую в обновленном храме:
– Ты ставишь перед собой цели, достойные деяний, описанных в древних легендах. Способен ли ты на такие подвиги?
Генрих, вновь склонившийся к плите и внимательно разглядывающий очертания исчезнувших артефактов, выпрямился и указал на звенящий источник, окруженный детишками кентавров, восторженно барахтающихся в тонких струйках воды:
– Еще пару часов назад ты бы и сам не поверил тому, кто предсказал бы тебе чудо, свершившееся сегодня на твоих глазах! Но вот если бы я только сумел узнать, где найти деву из проклятого рода, то для меня это стало бы величайшим из чудес.
Повелитель кентавров задумчиво теребил себя за подбородок:
– До меня доходили слухи, что хитроумные гномы сумели выкрасть Разящую Иглу у ингвов и увезли в Наррону. Ищи клинок там. Но, боюсь, друг мой, что нам ничего не известно о деве, которую ты разыскиваешь. Хотя мы можем подарить тебе другую девушку…
Гиэс направился к выходу из Храма, жестом предложив заинтересованному Генриху последовать за ним. Выйдя на зеленый луг, расстилающийся перед мраморными ступенями, кентавр громко свистнул и что–то прокричал на необычном, гортанном наречии. И вскоре после этого барон услышал мелодичное ржание и ритмичный перестук, производимый лошадиными копытами. Топот приближался. Гиэс ласково улыбнулся, вскидывая руку и указывая прямо на то место около водопада, где брызги падающей воды сплетались с многоцветным столбом радуги. Молодой Повелитель восхищенно вскрикнул. Из–за воды и тумана возникло стройное тело рыжей лошади, идущей упругой иноходью и потряхивающей густой щеткой коротко подстриженной золотистой гривы. Красавица кобыла остановилась около Генриха, покосилась на него кокетливым карим глазом и вопросительно заржала, повернувшись к кентавру.