Хроники Сэнгоку. Сказание о Черной Цитадели
Шрифт:
Когда тот откинул ему ногой катану, Ёсимото истерично схватился двумя руками за рукоять и бездумно напал на генерала Цитадели. Сабуро остановил взмах клинка голой рукой, насмехался и высмеивал старого чудака, а когда тот взялся удирать – наградил ударом меча в спину.
Даймё Суруги продолжал ползти по лужам в надежде встретить помощь, однако войско сильно рассредоточилось, напуганное неразберихой и ужасающей пламенной стеной. Конь Татсусиро кружил в танце, разбрызгивая грязь в стороны мощными копытами.
Сабуро упивался этим моментом, он не сдерживал смеха, издевательски натравливал на старика потоки
Улыбка угасла на лице Татсусиро вместе с огнем жизни, потухшем в теле врага за одно короткое мгновенье.
«Каким бы величественным не желал казаться человек – самое существо его подобно фарфоровой вазе. Какой смысл прятаться за спинами многотысячной армии, если изворотливый и хитрый враг способен пробраться в твои покои и застать тебя врасплох?
Почему таким дуракам, как Имагава достается сила, которой они не умеют распоряжаться с умом? Почему, такие как я, должны выкарабкиваться из бездны проклятий и неудач?
Трудности закаляют, делают сильней, а победы, подобные этой, способны дать ответ на многие вопросы. Хитрость. Сила духа. И, конечно же, сумасбродная отвага, граничащая с глупостью. Но сколько бы побед я не добыл, во мне видят безумца. Сколько бы блестящих сражений не провел – за моей спиной не перестанут шептаться».
Он отвлекся на приближающийся по лужам звук копыт. Из непроглядной стены дождя появились Оити и Сато. Сато волочил за лошадью грязного и израненного Мацуи Мунэнобу – военачальника одного из передовых отрядов Имагавы. Он то и дело падал, а Хисимура грубо тянул за веревку, волоча его ослабшее тело по грязи. Выскользнув из седла, рыжий ухватил его под локоть, подвел к Татсусиро и силой опустил на колени. Мужчина не успел опомниться, как его взгляд наткнулся на обезглавленное тело сюзерена.
– Ну что же вы, могучие самураи? Не смогли уберечь старика от горстки безродных всадников? Выстроили вокруг целую армию из двадцати тысяч солдат, а две дюжины оборванцев прорвали оппозицию и ворвалась в его покои. Он бежал, но помощи так и не нашел. Какие-то вы ненадежные.
Теперь Мацуи не моргая смотрел в кроваво-красные глаза Татсусиро, весь трясся и что-то неразборчиво перебирал губами. Сабуро спешился, обнажил нодати, приставив лезвие к горлу полководца, и только тогда расслышал хрипящую и срывающуюся в шепот речь.
– Сидзенрёку… Сидзенрёку…
Молодого генерала сильно удивили познания врага, но по его бесцельно блуждающим глазам становилось ясно, что тот бесследно утратил рассудок. Неужели фокус с огненным заслоном так напугал его? Или же он видел что-то более страшное и не поддающееся восприятию?
– Где Мацудайра Мотоясу? – вопросил Татсусиро, и черное лезвие плотней прижалось к горлу, пустило тонкую струйку крови.
– Сид… зенрёку… Сидзенрёку…
– Сабуро, это бесполезно. Он бормочет это слово с тех пор, как мы его связали. Мужик утратил чувство реальности.
– Войско бежало, – донесся голос Мицухидэ сквозь пелену дождя. – Такэда придал
Буквально эти слова сорвались с губ Акэти, там, где догорал заслон, яркая вспышка пламени ослепила воинов, взметнулась струей под самый небосвод. Кони перепугались, всполошились, кричали и брыкались. Огонь собрался в воронку, затанцевал, закружил вокруг себя тяжелые грозовые тучи.
Татсусиро наблюдал за этим фантастическим зрелищем, защищая глаза рукой от яркого света. Жар от пламени чувствовался даже на расстоянии пары тё 57 . Друзья, увлеченные ужасающим зрелищем, замерли с открытыми ртами, но тут громкий хлопок оглушил, волна раскаленного ветра ударила разрушительной силой, снесла палаточный лагерь Имагавы. Сабуро защитил товарищей магическим барьером, который накрыл всех куполом, уберег от внешних факторов. В него то и дело отшвыривало поломанные деревянные заграждения, древки знамен, комки земли и камни.
57
Здесь: около 218 м.
– Что… что это было?! – прохрипел Сато, когда все стихло.
Уцелевшие солдаты с воплями уползали кто куда, покидав оружие и раненых соратников. Татсусиро не успел ответить на поставленный вопрос, как внезапно нарастающий гул заставил его метнуться вперед друзей. Он за долю секунды скрестил мечи перед собой и выстрелил ураганной воронкой ветра, что с грохотом столкнулась с несущимся сквозь стену дождя водяным потоком. Откуда он взялся и каким образом появился на холме Окэхадзама, Татсусиро тогда еще не знал, но сей факт вырастил в нем небывалый азарт и интерес.
Потоки столкнулись, напирая друг на друга и завывая тысячью голосов. Сабуро стиснул зубы, навалился всем весом на рукояти мечей, ноги неотвратимо скользили по мокрой почве. Ему казалось, словно он голыми руками пытается остановить напирающий на него тайфун. Со звериным рыком красноглазый развел клинки в стороны, и потоки ветра разорвали водоворот в клочья, брызги разлетелись во все стороны, растворившись в бушующем ливне.
Все стихло. Дождь шипел и парил, прикасаясь к еще раскаленному пепелищу заслона.
Не прошло и минуты, как из пелены дыма прорезался мощный силуэт, чуть дальше от него ступал второй – высокий и худощавый. Натиск дождя уменьшился, теперь печально накрапывал, стуча свою похоронную дробь по поломанным заградительным щитам и доспехам мертвых солдат.
На коренастом воине, облаченном в массивный красный доспех, красовался громоздкий шлем, украшенный алым мехом, из которого возвышались золотые загнутые назад рога. Такэду Сингэна было сложно с кем-то спутать. Как и Уэсуги Кэнсина – худощавого и стройного, похожего телосложением на юную деву.