Хроники Сергея Краевского
Шрифт:
Вот такая у них росла дочь. Для нее просил счастья у судьбы Фече Рилон, сидя холодной ненастной ночью возле старой цыганской кибитки.
* * *
Серебристый полумесяц Ларги затмили взошедшие в полной красе сестры-соперницы золотая Диона и кровавая Камея. Бродившие целый день по небу, как отара овец, белоснежные тучки, утратив скрывшегося за горизонтом пастуха-Гелеоса, разбежались. Не смели, не могли перечить магии ночи Двойного Полнолуния. Призрачный свет, мягко струившийся с небес, окрасил мир в мистические тона. Двойные тени, перекрывая друг друга, рождали дивные, сказочные образы, тревожащие душу. Умолкли птицы, прервали
Цыганский табор, нашедший приют в излучине реки, поне-многу засыпал. Лишь Камилле не спалось в такую ночь. Томление и необъяснимая тоска гнали прочь от людей в просторы благоухающего вереском и ночной свежестью моря зеленого разнотравья. Вскочив на Зорьку, она понеслась в степь, поддавшись зову крови. Но ни быстрая езда, ни степная прохлада не смогли остудить пылающего жаром юного тела.
Сорвав одежды, она бросилась в покрытые росой высокие травы. Покатилась, обрушивая звездопад сияющих в лунном свете капелек. Прикрыв глаза от наслаждения, замерла.
Не видела... не могла видеть, как над головой слились в сияющий нимб лучи Дионы и Камеи, вместе с вересковой росой смыли телесный грим, явив миру ту юную богиню, о которой твердила мужу Сибилла. В ней объединились черты Дриолы, Ризы, Лауры Герфеса, прародительницы Эвы. Любой мужчина нашел бы в ней то, что хотел, то, что искал всю жизнь, то, ради чего стоит жить, бороться и умирать...
Открыв глаза, Камилла увидела небо. Его бездонную звездную красоту. Душа неудержимо рвалась ввысь. Девушка вскочила и, расправив руки, словно крылья, потянулась к звездам. Серебристые искорки светлячков-летунов окутали ее стан. Золотые волосы, волнами спадая на плечи, сияли в лунном свете. Глаза цвета морской волны затянула поволока. Мышцы напряглись, будто пытаясь унести тело в заоблачные дали. Казалось, мгновенье - и свершится чудо... Но вот из приоткрытых губ вырвался не то вздох, не то стон несбывшейся мечты. Волшеб-ство окончилось, сказка исчезла.
Юная цыганка, накинув мокрую одежду и дрожа от холода, позвала Зорьку. Та тихонько заржала, послушно ткнувшись теплой мордой в протянутые ладошки.
Обратный путь показался долгим. Камилла ехала задумавшись... Она прекрасно понимала, что сильно отличается от других. Ей даровано то, что недоступно иным. Ее необыкновенные способности пугают даже названных родителей. Хотя те и пытаются это скрыть, но девушка чувствовала, что старики ее все же побаиваются. Что же говорить о других?
Ее появление в таборе окутано тайной. Для чужих она - дочь Фече и Сибиллы. Тем более с ее цыганской внешностью. Вот только глаза. Но ведь она из колдовского рода - этим и объяснялись странности. Люди верили словам мудрецов - цыган зачали демоны. Поэтому так много в них непонятного и чародейственного, недоступного остальным.
Своих настоящих родителей девушка не помнила. Порой ей казалось, что жизнь началась в той ветхой лачуге, из которой ее вынесла Сибилла.
Правда, во сне иногда мелькали какие-то странные смутные образы. Один эпизод, особенно яркий, помнился с самого де-тства. Вроде она, еще совсем маленькая девочка, пыталась защитить огромного рыжего волка от женщины с кинжалом. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы его убили. Но, к не-счастью, спасти его не удалось. Вся в слезах смотрела она на истекающего кровью зверя, на глазах превращающегося
Она знала - это ее отец. Помнится, что-то кричала, просила не умирать. Видела, как кровь, вытекающая из глубокой раны на землю, бесследно исчезала. Потом исчез и он сам.
В том, что сон был вещим, Камилла нисколько не сомневалась и поклялась сама себе, что в жизни этой смерти не допустит. Она знала лишь одного человека, кровь которого исчезала подобным образом, - она сама. Были и другие мистические способности, унаследованные от загадочных родителей. Власть над умами, чувствами, судьбами. Уста могли проклясть, глаза - лишить рассудка, а руки - излечить. Ее постоянно мучил один и тот же вопрос: кто же ее родители на самом деле? Почему бросили? Встретятся ли они вновь? Неужели ей предначертано прожить свой век цыганкой? От этих мыслей грустью и печалью наполнялось сердце.
Но вот минула волшебная ночь, тяжкие думы рассеялись, как туман. Молодости не свойственно долго печалиться. И вновь все видели веселую, жизнерадостную Камиллу. Увлекающую и очаровывающую, поражающую воображение колдовской красотой. Кто видел ее хоть раз, мечтал встретить вновь, храня в памяти дивный образ. Молва о ней быстро распространялась среди людей. Каждый хотел прикоснуться к недостижимому, увидеть необыкновенную цыганку. Потому-то на базарной площади графского города Квин собралось множество народа.
* * *
Слух о том, что Рой и Феред привезли цыган в Квин, за считанные часы облетел весь город.
Горожане шушукались между собой, обсуждая неслыханное событие, передавали необычную весть из уст в уста.
А удивляться, действительно, было чему. Ведь сам граф Джошуа Кармелин призвал их в Квин. И не просто пригласил, а послал гонцов. Более того, впервые в истории графства табор разрешили разбить в самом городе, а не на околице.
Расположились цыгане прямо на базарной площади, поставив кибитки с тыльной стороны деревянного помоста. На этой грубо сколоченной сцене в базарные дни частенько выступали заезжие клоуны и факиры. Но чтобы ее отдали цыганам - такого еще не бывало.
Не удивительно, что сразу же вспомнили историю о том, как цыганка Сибилла прокляла Джошуа.
– Не тот ли это табор?
– шептались между собой горожане.
– И не ее ли дочь - та самая Камилла, слухи о которой уже до-стигли ушей самого короля? Может быть, старый граф решил свести с ними счеты? Кое-кто из самых хитроумных захотел связать это событие с другим, буквально за пару дней превратившим их тихий городок в растревоженный улей.
Джошуа Кармелин замыслил отметить свой день рождения в Квине.
Для жителей, не привыкших к подобным торжествам, все было в диковинку. Они раньше никогда не видели такого количества знатных господ. Многочисленные гости, их охрана и челядь уже начали прибывать.
Но больше всего горожан поразил приезд их законного господина - молодого графа Мелвина де Квин. О его существовании уже стали забывать - и вдруг такая неожиданность! Их будущий повелитель, оказывается, уже вырос. Он молод и красив и, как говорят, похож на отца.
Кроме того, умен и хорошо воспитан. Но достаточно ли этого для того, чтобы занять принадлежащий ему по праву графский дворец? Многие в душе, несомненно, этого желали, но вслух говорить не решались, страшась доносчиков Джошуа. Втайне надеясь, что удача повернется к юному графу лицом...