Хроники Севера
Шрифт:
Перевязав рану, Тордан облачился в легкие доспехи и нацепил отцовский меч. Выйдя из своих покоев, он спросил, где юная рыбачка. К нему привели девушку странной красоты, как лунная ночь над морем, облаченную в новое платье из дорогой серебристой ткани. Так же серебром струились и ее блестящие волосы. Тордан обомлел, не сразу узнав сироту в этой красавице.
— Боги послали тебя на мой путь! — произнес ошеломленный властитель, опускаясь перед ней на одно колено. — Быть тебе повелительницей и моей сестрой.
— Встань, мой повелитель! — сказала ему девушка. — Негоже великому преклонять колени перед малой. Все, что я
Тогда Тордан посмотрел на девушку по-иному и увидел, как бьет из ее груди чистое белое пламя, дающее жизнь.
— Велика твоя сила! — произнес он, припадая губами к ее руке. — Воистину мне нечего дать тебе сверх того, что ты имеешь. Если люди моей крови способны лишь забрать жизнь, даже не прикасаясь к врагу, то ты ее даруешь. Молю тебя об одном — будь рядом со мной в моей неравной битве! Любой почтет за честь закрыть тебя своим телом от вражеских стрел.
— Я не боюсь вражеских стрел и готова встать рядом с тобой, ведь если погибнешь ты, погибнет и вся наша земля. Враги не пощадят никого, и лучше умереть в бою, чем стать разменной монетой в грязных руках.
— Эй, слуги! — крикнул Тордан. — Облачите эту великую женщину в мою детскую кольчугу, ей она придется как раз впору.
Вокруг Эйлиналы, а именно так звали юную рыбачку, засуетились все домашние слуги, и седые ветераны помогали подобрать для нее подкольчужник и легкий шлем.
Облаченная в доспехи девушка стала похожа на мальчишку-подростка, если бы не ее прекрасное лицо. Воины наперебой начали предлагать ей разное оружие, но Эйлинала только звонко смеялась:
— Не обижайтесь, мудрые защитники, но женщине не нужно оружие!
Кто-то нахмурился, а кто-то одобрительно хмыкнул при этих словах, думая, что она признает, что женщине не место среди воинов. Но девушка продолжила:
— Мое оружие — я сама.
Многие стали напряженно думать, что же имела в виду юная рыбачка. Только властитель сообразил первым и громко рассмеялся под непонимающими взглядами своих людей.
— Ты воистину достойна быть повелительницей не только по красоте и преданности своему народу, но и по уму, — произнес Тор дан, отсмеявшись. — Эта женщина сказала, — обратился он к окружающим, — что жизнь неизбежно побеждает смерть. Как трава всходит на пепелище, как весна сменяет зиму, потомки сменяют ушедших предков, так смерть — лишь краткая передышка между одной жизнью и другой. Жизнь вечна, иначе миры давно перестали бы существовать.
— Ты абсолютно прав, мой властелин, — улыбнулась девушка.
— А как же Властители Смерти, господин наш? — вопросил один из собравшихся вокруг людей. — Ведь и твое семя принадлежит к их славному роду.
Посуровел взгляд пепельноволосого властителя:
— Смерть и Жизнь, как брат и сестра. Если не было бы жизни, не было бы и смерти. Брат охраняет сестру, когда та слаба, но, когда она сильна, брат занимает место возле ее дверей. Так Смерть сохраняет жемчужину жизни, когда слетает телесный покров, так земля сохраняет семя до той поры, пока придет его черед дать новый росток. Мой отец и повелитель многое показал мне за те три дня, когда я был призван на его корабль, далеко не все я в силах и вправе поведать. Повелители Смерти призваны оберегать жизнь от более страшного зла. Порой приходится обрывать чье-то существование во имя того,
Пока властитель говорил, вокруг незаметно собралась большая толпа, почти все жители поселения были тут. Люди слушали своего владыку, затаив дыхание. Никогда и никто не говорил им об этом так просто и так сложно. Когда Тордан закончил свою речь, только один пожилой рыбак осмелился спросить его:
— А от какого же зла смерть оберегает жизнь?
Многие посмотрели на него косо, но Тордан ответил:
— Лучше бы вам этого никогда не узнать. Прости, старик, но я даже в свои мысли не стану призывать этот образ перед грядущей битвой!
Люди тихо зашумели, не все еще знали, что их ждет в ближайшее время и какая беда нависла над всем побережьем. Тордан тоже понял это и громко, так, чтобы услышали даже в самых задних рядах, произнес:
— Нас предали свои же! И теперь огромный флот обитателей шхер стремится к нашим берегам, надеясь на легкую добычу. Возблагодарим же богов и эту прекрасную женщину, — он кивнул в сторону стоящей рядом с ним Эйлиналы, — что она вовремя принесла нам эту весть! Уводите детей в горы и беритесь за оружие! Сегодня нам всем предстоит великая и кровавая битва. Отправим же грязные души грабителей и клятвопреступников туда, где им самое место! И да примет Великая души погибших защитников в свое материнское лоно, чтобы дать им возродиться вновь, когда придет срок! К оружию!
Где-то прогрохотал гром, зарницы осветили небо над перевалами, и резкий порыв восточного ветра взвил боевые штандарты. Корабль предводителя заплясал на резко вздыбившихся волнах, напрягая зарифленные паруса.
Люди стали быстро расходиться. Десятники и сотники собирали свои отряды, а морские дружинники бросились к кораблям.
Властитель отправился к своему кораблю вместе с верными ему людьми. Девушка задержалась на минуту около кряжистого старого воина с изуродованным лицом и слезящимися глазами, он держал тонкий гибкий лук, совсем не подходящий под его руки.
— Дочка! — окликнул он Эйлиналу, когда она проходила мимо. — Возьми этот лук! Это все, что осталось от моего единственного сына после набега островитян на наш хутор. Мне он ни к чему, но я помню, что твой отец неплохо умел обращаться с луком и учил тебя. Может, он тебе и пригодится.
Девушка смутилась, не сразу узнав мужчину с соседнего хутора. В тот день Эйлиналу с другими детьми старухи увели в горы, а из тех, кто остался, не выжил почти никто. Отец и правда учил девчонку стрелять, да вот только убивать животных ей было жалко. Но сейчас она не решилась огорчать старика и протянула руку:
— Я возьму.
Мужчина протянул ей лук и полный колчан. Эйлинала взяла и, поблагодарив, бросилась догонять предводителя.
— Помоги уходящим в море на битву за жизнь, Морская Мать! — выкрикнул Тордан, опустившись на колени у причала, и плеснул горсть морской воды из набежавшей волны в сторону кораблей.
Судорога скрутила его тело, и дыхание застряло в гортани, но женские руки легли на его плечи, и боль отпустила.
— Это я должна молиться о жизни, — услышал он мягкий и слегка укоризненный голос Эйлиналы. — А твое дело — пресекать путь ее врагов.