Хроники Севера
Шрифт:
Поняв, что на пиратов напали не такие же бандиты, а некто решивший уничтожить их за все, что они успели совершить, Эйлинала вышла из дома на темную улицу и начала подстерегать зазевавшихся одиночек, поскольку понимала, что с несколькими опытными бойцами ей не справиться. Помогало то, что в компании Рона ее знали все; уже больше года как подобранная пиратами после крушения лодки рыбачка стала подругой одного из помощников Рона. К своему мужчине Эйлинала не испытывала ни любви, ни уважения, связь с ним всего лишь давала возможность быть женщиной одного мужчины.
Пираты не ожидали нападения, но почти пятьсот человек могли бы дать отпор любому случайному набегу, однако не в данном случае. Люди графа знали, за что они рискуют жизнью, и бились, не считаясь с полученными ранами. Коса нашла на камень, и этот камень стоял крепко.
На сей раз не было никаких странных событий, просто сила переломила силу и отправила ее к заждавшимся приношений кровавым богам. Кровь пропитала песок на протяжении семисот локтей в округе, даже захлебываясь собственной кровью, непримиримые враги тянулись к горлу друг друга. Люди продолжали сражаться в неверном свете двух лун, пока не упали на мокрый песок последние из пиратов.
Виконт ло’Айри устало вытер окровавленный клинок о чью-то одежду и посмотрел на небо: обе луны — большая голубовато-серебристая и малая оранжевая — стояли в зените, почти сливаясь одна с другой, что происходило крайне редко. Вокруг лун дрожал тревожный кровавый отсвет, который появлялся только в моменты их слияния. Тоска по чему-то несбывшемуся сжала сердце Халега. Нет, в этот раз он убивал из мести не только за Лерику, но и за всех, кто не успел познать счастье из-за грязных рук, делавших деньги на чужом горе.
— Благие боги! — прошептал он. — И все, кто видит, примите эту дань во имя жизни! Кровь к крови, смерть к смерти, и только жизнь продлится одна…
Сказать, что ему стало плохо в этот момент, значило не сказать ничего, но Халег выдержал. Ночное небо разорвали струи колышущегося красноватого пламени, бьющего из-за горизонта, а потом все небо пошло разноцветным мерцанием, и никто не заметил, как виконт, скорчившись от боли, упал на песок. Темные струйки крови стекали с прокушенных губ, извиваясь как живые, и впитывались в песок, уже щедро напоенный людской кровью.
Серебристая трава колыхалась под ветром на обочине темной дороги, поперек которой лицом в траву лежал без движения высокий юноша. Две тени наклонились над ним.
— Он умер? — с надеждой спросила одна.
— Нет. Он просто устал. Нелегко платить за жизнь тому, чьей дорогой является смерть, — ответила вторая и отвернулась, чтобы уйти.
Халег лежал лицом в прибрежный песок. Когда он очнулся и поднял голову, луны уже разъединились, и малая быстро катилась к горизонту, почти успев скрыться за высокими прибрежными скалами. Серебристая зыбь воды в протоке казалась волнами на траве,
Артис встретил ту самую женщину уже на берегу, где собрались все оставшиеся в живых после схватки. Там же находились и четырнадцать освобожденных пленниц. Женщина стояла в отдалении от всех, не зная, что делать. Артис взял ее за руку и подвел к графу ло’Айри.
— Она помогала нам во время захвата поселка, хотя я и не знаю, кто она, — сказал он и отошел.
— Кто вы? — спросил женщину граф.
— Эйлинала, — ответила та, опустив глаза. — Остальное неважно. Если позволите, я хотела бы отплыть на материк, когда представится возможность.
— Вы из наших краев? — поинтересовался Сорейн.
— Да, только я думаю, что мои родные погибли за время моего отсутствия, я была их единственной кормилицей.
Дальше разговор Эйлиналы с графом стал неразборчив, потому что они отошли в сторону и стали говорить тише. Артис с размаху саданул кулаком по собственной ладони.
— Ты чего?! — удивленно спросил подошедший к нему Халег.
— Я мог бы додуматься стать военным капитаном, если бы не они!.. — бросил тот и отвернулся.
Потери союзников оказались большими, хотя людей погибло не так много, как можно было ожидать; но почти никто не избежал ран. Тяжелораненые требовали помощи ведающих и хорошего ухода, поэтому их вместе с погибшими в этом бою, которых удалось отыскать, отправили на материк. Зато во время передышки к поредевшей коалиции союзников присоединился один из дальних береговых владетелей, поверив в то, что поход против пиратов может закончиться победой. Он прислал на двух кораблях сто шестьдесят свежих воинов.
Две другие пиратские стоянки оставшиеся в живых дружинники графа и его союзники разнесли с ходу, хотя части пиратов все же удалось бежать. Если в самом первом бою еще брали пленных, то постепенно прекратили, слишком много боевых товарищей полегло в песках безымянных островов, по которым преследовали последних пиратов.
Сорейн ло’Айри за месяц превратился в бледную тень самого себя, а Халег держался только на упорном желании выжить несмотря ни на что. Юноша помогал разыскивать оставшихся пиратов, а затем принимал участие в схватках вместе с отцовскими дружинниками. Двое из союзных баронов пали в боях с дорским отребьем, и их тела со скорбью отправили в родные края. Оставшиеся в живых шли с острова на остров, вычищая последние очаги сопротивления и вспоминая всех, кто не дожил до этого дня.
На одном из последних островов, когда местные жители привели к ним двоих схваченных ими пиратов, граф и остальные предоставили им право самим разобраться с пленными по своей воле. Рыбаки были очень злы, и от досаждавших им много лет подонков вскоре не осталось ничего. Им не мешали, понимая, что каждый достоин того, чего заслужил.
Море хмурилось две декады, но это не помешало союзникам возвратиться на родные берега. В прибрежных поселках мужчины склоняли головы перед защитниками, а женщины приносили детей, чтобы вернувшиеся с победой коснулись их своими руками.