Хроники Смутных Времён
Шрифт:
– Это потому, что сотрудница эта - очень большую зарплату получает, - Ноги любезно отвечают, - Поэтому - за место своё держится, вылететь с работы боится. Нагрубит кому - в тот же день уволят, без права трудится в государственных учреждениях.
– Это они - мудро придумали, - Моисеич кивает, - Очень даже - правильно.
И что же Вы думаете, вечером служащий тот подошёл, все бумаги нужные составил, сам же - и провода телефонные протащил - куда надо. А потом, и вовсе чудеса - установил нам два абсолютно бесплатных
Европа - блин!
Утром следующего дня моего сынишку в детский садик определили - без всяких проблем.
– Пусть с носителями языка напрямую общается, быстрей вас всех - немецкий освоит, - Ноги объяснили.
Детский садик австрийский, он тоже - от своего аналога российского - сильно отличается.
Берёт муниципалитет в аренду у частного лица половину коттеджа, и организует там детский садик, где воспитательницей - сама хозяйка того коттеджа, как правило, и является. Причём, и зарплата воспитательнице, и питание детей - за государственный счёт. Родители - только на всякие карандаши, альбомы и тетрадки скидываются - суммами смешными. Пристроили сынишку, двадцать минут на то затратив.
– А теперь, - Ноги говорят, - Надо и женской частью вашего коллектива заняться. Что вам, девчонки, дома сидеть - от скуки помрёте. Мужики ваши - на работе с утра до вечера торчать будут, дети - в школах-садиках своих. А давайте - вас в Университет местный устроим, тем более что от вашего дома до него - минут десять на машине, да и на автобусе рейсовом - три остановки. Согласны?
Жёны наши засомневались сперва - а экзамены всякие, а что, собственно, изучать?
Да, и вообще, они с Ногами неохотно общались - ног длиннющих, от макушки самой начинавшихся, простить никак не могли.
Выяснилось, что и экзаменов никаких сдавать не надо, одного заявления достаточно, да и предмет изучаемый - весьма в хозяйстве полезный - "Современный немецкий язык" - называется. Кроме всего прочего, процесс этот - абсолютно бесплатный, только за посещение библиотеки копейки какие - придётся ежемесячно платить.
Смотались по быстрому в Университет, через два часа наши подруги боевые - студентки Университета, ни хухры-мухры!
Фантастика какая-то: за два дня неполных - все бытовые проблемы закрыли.
К вечеру сын из детского сада вернулся. Из его рассказа следовало, что они целый день на лужайке пели и рисовали - под тёти-воспитательницы гитару, а в перерыве - кушали, то ли пять раз, то ли - шесть, сбился со счёта.
– Я даже теперь по-немецки говорить могу, - гордо так сынок заявляет, - Слушайте:
"Танте, их вилль туалетт!", "Танте, битте, шён цу битте!", и ещё: "Ду ист - клюге кюю!"
Круто, конечно, за один день - столько полезного выучить.
– Теперь всё в порядке полном, - Ноги констатируют, - И женщины и дети, хоть
А, ведь действительно, пора вопросы некоторые порешать.
В среду в банк поехали, а на наших счетах - ноль голимый. Давай Аматову названивать.
Мобильный его молчит, что тот партизан под пытками, а в офисе вежливо отвечают:
– Александр Фёдорович в Вену, по делам, уехали. Будут - через несколько дней.
Не спалось той ночью совсем, думы чёрные одолевали, сомнения нехорошие, пакостные.
Байка тринадцатая.
Подснежники.
Аматов только дней через пять объявился.
А за время его отсутствия, мы с доктором Мюллером познакомились.
Дело было так. Иду я с детьми с пляжа, а тут, из под какого-то забора, собачонка обшарпанная выскакивает. Полаяла немного, а потом - сынишку моего за ногу тяпнула, и, под тот же забор - обратно и улизнула.
И как назло, Моисеича нет, всё-таки доктор детский - хоть и в прошлом.
Тут к нам старичок австрийский, древний совсем, подошёл и заговорил - на очень ломанном русском языке. Я уж дословно пересказывать не стану, буду "спрямлять" его высказывания в дальнейшем - для Вашего же удобства.
– Извините, господа!
– Старичок говорит, - Меня зовут - Карл Мюллер, я доктор, правда - психиатр, но всё же. Давайте - я Вашего мальчика осмотрю. Пройдёмте со мной - я живу недалеко совсем.
Поблагодарили доктора, зашли к нему домой. Дом тот, надо Вам сказать, шикарный был - до невозможности полной, с дизайнерскими наворотами различными: альпийские горки всякие, террасы, фонтаны, беседки резные, да и сам дом - метров пятьсот квадратных, если не больше. Не беден доктор Мюллер, совсем - не беден.
Осмотрел господин Мюллер сынишкину ногу, собакой покусанную, попшикал из какого-то флакончика.
– Всё нормально, - говорит, - До свадьбы заживёт, даже прививки от бешенства можете не делать.
Напоил нас доктор чаем - с плюшками местными, поболтали, познакомились.
– Я, - герр Мюллер рассказывает, - Русский язык в лагерях для военнопленных выучил. В 1944 году исполнилось мне восемнадцать, по мобилизации и забрали. А с сорок пятого - по пятьдесят второй - в лагерях время провёл - в Коми ССР, на лесоповале. Но я на русских не в обиде, нет, - много полезного из лагерей тех вынес. На фронт уходил - шалопай шалопаем, а из лагерей - мужчиной уже серьёзным вернулся, знающим - чего от жизни хочу. Вы кстати, в суд на владельца собаки - будите подавать? Если что, я - свидетелем могу выступить. Много, конечно, при такой крошечной ранке, не получите, тысяч пять-шесть долларов - не больше.